С 90-х годов в мире, и в частности в странах бывшего СССР, вновь расцвело наёмничество

Сейчас в Западной Европе и США вопросы безопасности всё больше приватизируют частные структуры. Доходит до того, что они и сами строят военные базы, и сами их охраняют… «Воины корпораций» сопровождают грузы в Ираке и Афганистане, бывает, участвуют и в боевых операциях. Институт наёмничества процветает и на просторах бывшего СССР. Но здесь он пока существует не на столь продвинутом, а на более индивидуальном, как было в 1960–1970-х годах, уровне.

Здесь необходимо провести различие между понятиями «наёмник», «контрактник» и «доброволец». Их часто путают, но это совершенно разные вещи.

Контрактник – это профессиональный военный, получающий вознаграждение за свой труд, но он всегда работает на правительство своей страны. Причём в случае новой России для большинства контрактников на первом месте служба Отечеству, а не деньги. По признанию Алексея Ефентьева, легендарного героя Афганистана и Чечни «Гюрзы», он не знает никого из сослуживцев-контрактников, кто бы разбогател на этой работе.

Есть, правда, категория воинов-иностранцев, служащих под чужим флагом на контрактной основе. Например, непальские гуркхи в английской армии или солдаты французского Иностранного легиона. Это что-то среднее между наёмниками и добровольцами.

Доброволец – человек, идущий воевать за свою или чужую страну по зову сердца, руководствуясь не материальными, а идеологическими соображениями. Например, добровольцами были наши соотечественники, сражавшиеся за сербов во время недавних войн на Балканах. Добровольцы, конечно, и представители рассеянной по всему миру армянской диаспоры, прибывшие воевать за Армению во время конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Добровольцами были и украинцы из УНА-УНСО, которые воевали против абхазов в Грузии и против федеральных войск в Чечне. Ими двигала прежде всего ненависть к России, хотя и деньги они тоже получали. Добровольцы и моджахеды, которые считают войну против неверных своим религиозным долгом.

В Уголовном кодексе РФ, в статье 359-й, есть чёткое определение наёмника: это «лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооружённом конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей». Участие наёмника в вооружённом конфликте наказывается лишением свободы до 7 лет, за вербовку наёмников можно получить до 8 лет, а если вербовкой будет заниматься человек, использующий служебное положение, – до 15. Но, по отзывам экспертов, статья эта ни разу не применялась, ибо подпасть под неё можно только в том случае, если будет официально подтверждено, что подозреваемый участвовал в вооружённых конфликтах. А это практически нереально.

Жертвы «военного синдрома»

Сейчас мы ведём речь именно о наёмниках – «солдатах удачи», «диких гусях», «псах войны». Для того чтобы их стало много, необходимо, чтобы не у дел осталось большое число профессиональных вояк – поражённых «военным синдромом», ничего не умеющих делать в гражданской жизни. Это, пожалуй, тот случай, когда предложение рождает спрос. Так было после Столетней войны, когда ландскнехты, кондотьеры и швейцарские наёмники заполонили всю Европу. Так было, когда потерпевшие поражение от англичан ирландцы и шотландцы толпами ехали на континент сражаться под чужими знамёнами (кстати, выражение «дикие гуси» пошло именно от ирландских наёмников). Так было в начале XVII века в Японии, когда династия Токугава объединила страну и покончила с междоусобицами, оставив без работы десятки тысяч самураев, которые были готовы наняться к кому угодно за чашку риса (вспомните знаменитый фильм Акиро Куросавы «Семь самураев»).

Новый расцвет наёмничества начался в 1960-е годы и совпал с деколонизацией, когда множество стран Африки и Азии обрело независимость. Особенно Африки, где тут же начались межплеменные и межклановые войны, требующие военных специалистов. Таковыми выступили «дикие гуси» из самых разных стран. Тогда гремели имена Майка Хоара, Боба Денара, Жака Шрамма, Роже Фолька, Джона Питерса, Рольфа Штайнера, Джорджа Шрёдера. Они неожиданно стали популярными медийными фигурами, о них писались статьи и книги, ставились фильмы. Но образ лихого и благородного «солдата удачи» был значительно испорчен информацией о зверствах, которые они творили, и постепенно интерес к ним сошёл на нет.

Очередной виток начался в 1990-е, с распадом соцлагеря. Снова десятки тысяч подготовленных военных остались не у дел.

Присутствие иностранных наёмников в Чечне – общее место. Большинство из называемых так – моджахеды-добровольцы из мусульманских стран – так же как сейчас в Сирии. Хотя грань между добровольцем и наёмником подчас весьма тонка. Во время той же второй чеченской в СМИ промелькнуло сообщение, что в «Армию генерала Дудаева», возглавляемую Салманом Радуевым, прибыла группа косовских албанцев. Но – не сошлись в цене своего джихада и уехали обратно. Мы уже писали об украинцах из УНА-УНСО, образовавших в Чечне отряд «Арго» (кстати, есть сведения, что вербовка части из них шла через так называемую Украинскую православную церковь Киевского патриархата, отколовшуюся от РПЦ). Но были на стороне чеченских мятежников и подлинные «дикие гуси», в том числе и русские. Валентин Прокопенко, заместитель начальника разведки ВДВ в 1992–1998 годах, допрашивал одного такого.

– Был задержан капитан из Владикавказа, – рассказывает Прокопенко. – Выведен с войсками из Германии и выброшен в чистое поле. К нему приехали чеченцы и предложили оказать помощь в подготовке чеченских подразделений. Приехал, подписал документ на два месяца на подготовку артиллеристов за определённую сумму…

– Начинается всё так, – рассказывает один из таких «подписавших», – говорят: «Приезжай, мы тебе денег дадим». А оказываешься в горах – кругом все враги, и будешь делать всё, что тебе скажут, иначе живым не выберешься.

Однако добровольцы были и на стороне федеральных сил. Например, группа армян, воевавших за Карабах, обратилась к российскому правительству с просьбой использовать их в Чечне. К сожалению, это обращение осталось без ответа. Во время второй чеченской, осенью 1999 года, в обстановке глубокой секретности в тыл мятежников был выброшен отряд, состоящий из добровольцев – ветеранов спецслужб и войск специального назначения. Это были люди, уже отдавшие своё Родине в многочисленных войнах, добившиеся на гражданке высокого положения. Деньги их не интересовали, просто они хотели помочь в трудный час своей стране. Четыре месяца они вели разведку в глубоком тылу противника и устраивали засады. Но истинными наёмниками Российская армия, похоже, не пользовалась. И это говорит о её относительном здоровье. В отличие от армии американской.

Частные военные компании

Теперь наёмничество превратилось в международный бизнес со своими «белыми» и «синими» воротничками, юристами и бюрократией. Речь идёт о так называемых частных военных компаниях (ЧВК). Ещё в 1980-х годах британская частная военная компания «KMC Ltd.» принимала участие в поддержке никарагуанских «контрас». В 1995–1997 годах во время гражданской войны в Сьерра-Леоне южноафриканская ЧВК Executive Outcomes («Оперативный исход»), созданная бывшими служащими южноафриканского спецназа, занималась военной подготовкой правительственных войск и принимала непосредственное участие в боях с повстанцами «Революционного объединённого фронта Сьерра-Леоне». Действия ЧВК были настолько удачны, что вскоре эту компанию наняло правительство Анголы для борьбы с повстанцами из группировки «Унита».

В ЧВК работают классические «дикие гуси», но объединённые на корпоративной основе. За широко рекламируемыми примерами их положительной деятельности и помощи регулярным войскам периодически разражаются скандалы, связанные то с нелегальной торговлей сотрудников ЧВК оружием и наркотиками, то с жестоким обращением с мирным населением. Например, большая часть служащих одиозной иракской тюрьмы «Абу-Грейб», издевавшихся над заключёнными, были сотрудниками ЧВК. Причём никакого наказания они не понесли, поскольку военному трибуналу не подсудны…

Тем не менее американская армия широко использует их в зоне военных действий – и в обеих иракских кампаниях, и в Афганистане, и даже на территории самих Штатов. У многих аналитиков это вызывает опасения.

– Мы пытались превратить американскую армию в эффективную силу, – сетует Питер Сингер, автор книги «Воины корпораций», – но боюсь, что тем самым мы дошли до крайности. В результате армия США стала неспособна провести мелкую или крупную операцию без поддержки ЧВК… Неотъемлемая правительственная функция – национальная безопасность – переходит в частные руки.

В обстановке политической и экономической стабильности ЧВК, конечно, весьма удобное орудие для решения некоторых деликатных политических проблем. Например, в 1987 году сотрудники ЧВК «Профессиональные военные ресурсы Лтд» готовили армию Хорватии, уже тогда собиравшуюся отделяться от Югославии.

– То, что это сделала частная компания, а не силы США, предоставило Америке возможность правдоподобного отрицания: «Мы никого не обманули, обучение проводила не армия США», – говорит профессор Дебора Авант из университета Вашингтона.

То же самое было в Грузии: грузинских военных тоже готовили израильские и американские ЧВК. По заявлению югоосетинского и российского руководства, на стороне Грузии в войне против непризнанной республики участвовали наёмники из Украины и Прибалтики, о чём свидетельствуют документы, найденные у погибших, а также афроамериканцы. То есть те негры, которых мы видели на роликах, снятых во время августовской войны, как бы не солдаты американской армии. Поэтому, как ходят слухи, после окончания военных действий их без особого шума и пыли отправили в цинковых гробах на родину…

Но потенциально ЧВК могут сделаться опасным фактором: если стабильность в обществе нарушается, как мы сейчас наблюдаем в тех же Штатах, частные армии могут сказать своё веское слово в начавшейся смуте, и правительству это слово будет неприятно. Потому что у сотрудников ЧВК корпоративный патриотизм преобладает над государственным.

– Я был солдатом почти всю свою жизнь, – откровенничает Кобус Каасенс, сотрудник ЧВК «Оперативный исход». – Речь идёт о деньгах и признании, и если это признание составляет чек на крупную сумму, оно является наилучшим признанием.

В России ЧВК пока ещё развиты слабо – просто по поводу их существования нет никакого законодательства.

– Наши компании, активно работающие за рубежом, стараются регистрироваться сразу там же, за границей. Это снимает многие вопросы по налогам, владению оружием и законности. Либо их регистрируют в России просто как ЧОП на свой страх и риск, – говорит Илья Плеханов, редактор альманаха «Искусство войны». – Но так или иначе, этот бизнес под плотным колпаком спецслужб, и мешать ему пока никто не будет.

Есть свидетельства, что на территории стран бывшего СССР в наёмники для разовых операций, например в Африке, можно завербоваться индивидуально – через одиночных посредников и даже через некоторые военкоматы.

Частные военные услуги – огромный бизнес, который имеет ещё большие перспективы.

Но это и очень опасный бизнес и для тех, кто его ведёт, и для всего общества. Причиной расцвета наёмничества Лев Гумилёв считал увеличение в этносе количества субпассионариев – особей, практически лишённых пассионарного импульса. Когда в этносе наиболее сильное пассионарное напряжение, считал учёный, понятия «народ» и «войско» являются синонимами. Когда пассионарность остывает, появляется профессиональная армия. А когда «субы» начинают превалировать, расцветает классическое наёмничество. «Группа субпассионариев в истории наиболее красочно представлена «бродягами» и профессиональными солдатами-наёмниками. Они не изменяют мир и не сохраняют его, а существуют за его счёт», – писал Гумилёв. Разумеется, субпассионариями являются не все наёмники – в конце концов, среди них должны быть и командиры, способные повести за собой эту ненадёжную массу, а среди «субов» таковых не наблюдается. Но увеличение армий «бродяг-солдат» явственно свидетельствует о кризисе суперэтноса.

«Белые колготки» – правда или миф?

Истории об отряде беспощадных женщин-снайперов под названием «Белые колготки» пошли, кажется, с армяно-азербайджанской войны. Но рассказы о барышнях с винтовками на различных войнах бытовали всегда. Например, мой одноклассник, вернувшийся из Афганистана, уверял, что сам сталкивался с белыми женщинами-наёмницами, воевавшими на стороне моджахедов.

– В этом я сомневаюсь, если честно, – говорит Борис Громов, писатель и прапорщик ОМОНа, получивший солидный боевой опыт на Кавказе. – Не тот там народ, чтоб даму с оружием нормально воспринимать. Кодекс воина, всё серьёзно, почти как у самураев, только с поправкой на мусульманскую ментальность. Не, там барышня воевать не смогла бы.

Но на Кавказе на стороне боевиков действительно орудовали женщины-снайперы. Например, Владимир Коноплянников, служивший в разведке ВДВ, вспоминает, что в плен попала некая Елена из Полтавы, совершившая 20 убийств российских военнослужащих. Голова офицера оценивалась ею в 600 долларов США. Попадали в руки федеральных войск и снайперши из Прибалтики.

– «Белые колготки», понятное дело, миф, но миф, имеющий реальные корни, – говорит Борис Громов. – Дело в том, что при Союзе в Прибалтике был очень серьёзно развит биатлон – и мужской, и женский. Хорошие тренировочные базы, грамотные тренеры. Соответственно, было много занимавшейся биатлоном молодёжи. А когда Союз рухнул, там остались не у дел и без особых средств к существованию много ребят и девчат вполне дееспособного возраста, да ещё и умеющих хорошо стрелять. Вот они и пошли деньги зарабатывать. Просто мужики-наёмники из числа бывших биатлонистов в глаза не так бросались, потому как вооружённый мужик на войне – обыденность. А вот барышни в этом плане куда приметнее и в память западают. Вот и поползли легенды про таинственных снайперш.

Из Международной конвенции ООН о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников, принятой 4 декабря 1989 года.

Статья 1

1. Термин «наёмник» означает любое лицо, которое:

а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооружённом конфликте;

b) принимая участие в военных действиях, руководствуется главным образом желанием получить личную выгоду и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функции, входящим в личный состав вооружённых сил данной стороны;

с) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;

d) не входит в личный состав вооружённых сил стороны, находящейся в конфликте;

е) не направлено государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в личный состав его вооружённых сил.

- Павел Виноградов
Источник

Северная часть Сирии, некогда промышленный центр страны, стремительно превращается в столицу мирового терроризма. Бесконечным потоком через соседнюю Турцию сюда поставляется одержимое идеями джихада пушечное мясо. Исламских рекрутов со всего мира не интересуют политические распри в Сирии. Для них ситуация предельно упрощена: они едут на дар аль-харб - землю войны. Чтобы превратить ее в дар аль-ислам - территорию ислама.

Пройдя практический курс такого «исламизма», многие из них возвращаются домой. И цивилизованному миру это очень не нравится. В Бельгии и Германии ужесточается законодательство в сфере наемничества, Франция предупреждает, что не даст спокойно жить желающим повоевать на Ближнем Востоке, в Австралии и вовсе предлагают не пускать обратно своих граждан-джихадистов...

Отреагировала на тревожные веяния и Россия. В ноябре статья 208 Уголовного кодекса (участие в незаконных вооруженных формированиях. - Авт.) пополнилась пунктом «в иностранных государствах». Но возможность 6-летнего тюремного срока не отпугивает доморощенных исламистов.

продолжение

Найти в турецком приграничном поселке Рейханли представителей легальной сирийской оппозиции оказалось непросто. Целая цепочка переговоров: скайп, телефонные звонки, рекомендации, поручительства... Для начала на встречу с журналистами из России отрядили замполита в одном из батальонов Свободной сирийской армии (ССА). Абу Халдун много курил, смотрел на нас испытующе и для затравки тезисно рассказал всю историю трехлетнего конфликта в Сирии. Кровавый режим хотел подавить социальный протест народа, народ взялся за оружие...

- Мы дружили с вами 60 лет, - продолжал выстреливать пропагандистские клише замполит. - Но сейчас сирийцы очень злы на русских, потому что их убивают российским оружием. Я бы советовал вам не афишировать здесь свое гражданство.

- А на террористические группировки они не злы?

- Исламские группировки, - поправляет Абу Халдун. - Они действуют в интересах режима, которому удобно выставлять их в качестве оппозиции. Половина жертв этой войны - «заслуга» режима Асада. Вторая половина - на совести России.

К нашей беседе присоединяется генерал ССА Адиб Алеуи. Когда-то он, суннит, был пилотом в правительственных ВВС. Но рядом с алавитами (религиозное исламское меньшинство, к которому принадлежит правящая элита Сирии), по его словам, чувствовал себя человеком второго сорта. А с начала военного конфликта не раздумывая примкнул к оппозиции: «Я же не мог бомбить дома своих родителей».

- Во времена Брежнева, Андропова мы очень дружили, - и он заводит ту же пластинку. - У меня был преподаватель русский, мы все учились для прогресса Сирии, но знания эти сейчас используются против народа.

- Россия и в том, что обучала вас, виновата?

- Все оружие было закуплено в России, и сейчас это оружие используется против народа, - твердо стоит на позициях генерал. Будто его армия сейчас воюет каким-то другим оружием.

Продолжение

Если Вы планируете вкусить приключений на тропе войны, то освежите в своей памяти законы

Хотите стать наемником и подзаработать деньжат? Мечтаете о приключениях в экзотических странах? Тогда, прежде чем отправиться в путь, вспомните о судьбе Даниэля Герхарта. Это имя ничего вам не говорит? Что же, мы вам напомним...

1985 год. Джон Мэнкс (с автоматом «Узи» в руках) и Джек Томпсон (в маске), инструкторы-наемники учебного центра контрас в Никарагуа. Если бы они попали в плен к сандинистам, эти ребята наверняка были бы казнены. Фото: Топаз Сотни американцев служили а 70-х и 80-х годах добровольцами в частях вооруженных сил Родезии, а также (как эти четверо на снимке) работниками охраны в частных агентствах и на фермах богатых белых родезийцев. Фото: Р.К.Браун

Однажды Герхарт, ветеран войны во Вьетнаме, живший в штате Мэриленд, поместил объявление в одном из номеров журнала «Солдат удачи», предлагая свои услуги в качестве наемника. Ему повезло — объявление не осталось незамеченным, и вскоре он оказался в Анголе, в отряде под командованием некоего Холдена Роберто, воевавшем на стороне ФНЛА (Фронта Национального Освобождения Анголы) против правительственных войск. Однако на этом полоса удач для Герхарта закончилась.

В середине февраля 1976 года отряд Герхарта попал в засаду. Герхарт и еще два американца (Густав Марчелло Грилло и Гэри Анкер) были взяты в плен, обвинены в совершении преступления путем «наемничества» и вместе с 10 ранее попавшими в плен искателями приключений из Англии предстали перед устроенным ангольскими властями показательным судом. Наемники-неудачники были обвинены также в краже, изнасиловании, порче государственного имущества и участии в вооруженной борьбе против ФАПЛА — военного крыла правящей в Анголе промарксистской МПЛА-Партии Труда.

Безусловно, изнасилование и кража — уголовные преступления, которые преследуются по закону в любой стране мира. Однако в 1976 году не существовало никаких писаных законов (ни международных, ни ангольских), которые запрещали бы человеку в военной форме принимать участие в боевых действиях за плату.

Чтобы придать видимость законности выдвинутым ими обвинениям, власти Анголы ссылались на резолюции, принятые в различных странах Африки по вопросу использования наемников. На следствии обвиняемые признали, что они добровольно вступили в вооруженные силы ФНЛА. Однако суд постановил, что они не являются «обычными военнопленными» и как таковые не попадают под действие Женевской Конвенции 1949 года, устанавливающей правила обращения с военнопленными (имеется в виду заключенный в Женеве 12 августа 1949 года «Международный Гуманитарный Закон о Вооруженных Конфликтах»).

Еще за несколько дней до начала суда все 13 наемников были публично признаны виновными министром информации МПЛА д-ром Луисом де Алмейда, заявившим: «Нет никакого сомнения, что подсудимые виновны. Вопрос лишь в том, какое наказание они понесут». Как выяснилось позднее, четырем обвиняемым уже тогда был уготован смертный приговор.

Даниэль Френсис Герхарт и три англичанина — полковник Тони Каллан (находившийся в Анголе под именем Косташа Жорио), Джон Дерек Баркер и Эндрю Гордон МакКензи — были признаны «народным революционным трибуналом» виновными и приговорены к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в столице Анголы Луанде 10 июля 1976 года.

1986 год. Американские наемники расслабляются посреди Атлантического океана на борту судна, направляющегося к берегам Африки. Планировавшееся свержение прокоммунистического режима в Гане так и не состоялось — эти трое парней и еще 5 их коллег попали на «отсидку» в Бразилию. Фото из архива журнала «Солдат удачи»

Что касается полковника Каллана, то он заслужил свое наказание, ибо лично убил нескольких ангольских гражданских лиц, нескольких солдат-ангольцев, а также 11 наемников-англичан. Остальные же обвиняемые ничего преступного не совершали. Густав Грилло, Гэри Аккер и семь остальных англичан были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Грилло получил 30 лет тюрьмы, а Аккер — 16 лет.

Казнить или миловать

Судьба Герхарта, казненного не за свои действия, а за свой статус, является лишним подтверждением того, что сам факт добровольной службы в законном воинском формировании (а ФНЛА так же законно, как ФАПЛА) не является еще гарантией защиты по Женевской Конвенции.

Как это ни печально, но факт: показательное судилище над Герхартом и его казнь ускорили появление в международном законодательстве определения наемничества в том виде, в каком оно существует по настоящее время. До происшедшего в Анголе в 1976 году такого определения не существовало — предполагалось, что пленные наемники имеют такой же статус, как и «обычные» военнопленные. Согласно существовавшим до этого международным законам (в частности, упоминавшейся выше Женевской Конвенции), наемник, в случае захвата его в плен вооруженными силами суверенного государства, мог рассчитывать на такое же к себе отношение, как и обычный военнопленный. Появление же на свет так называемого Женевского Протокола 1977 года (который большинство стран Запада отказались ратифицировать) в корне изменило положение.

Женевская Конвенция подверглась существенным изменениям с добавлением к ней в 1977 году нескольких новых протоколов. Один из них — Протокол [, согласно которому наемником считается любой человек, принимающий с оружием в руках участие в войне в стране, с которой государство, гражданином которого он является, не находится официально в состоянии войны. А в Статье 47 этого Протокола говорится буквально следующее: «Наемник не имеет права считаться участником боевых действий или военнопленным».

Итак, если ты наемник, забудь о правах военнопленного. Заметим, однако, что Статья 47 не превращает наемника в преступника, а лишь лишает его права рассчитывать на обращение с собой как с военнопленным.

Признанное в международном масштабе, новое определение коренным образом изменило юридические права, которыми формально обладают по международному законодательству попавшие в плен наемники.

Это может показаться нелогичным. Однако кто сказал, что законы всегда и везде — образец логики? Кто является наемником, а кто нет, в разных странах определяется по-разному. В большинстве стран мира наемников не очень-то жалуют. Однако правительства некоторых стран в вопросах, связанных с наемничеством и наемниками, ведут себя лицемерно и так, как это им политически выгодно в тот или иной момент. Например, Нигерия при обсуждении Статьи 47 выступила за лишение наемников-пленных всех прав и в то же самое время сама прибегла к услугам наемников (южноафриканских и египетских летчиков) во время войны в провинции Биафра в конце 60-х годов. А то самое правительство Анголы, по указке которого в 70-х годах были казнены Герхарт и его товарищи, в 1992 году использовало белых наемников из Южной Африки для охраны и обороны одного из нефтеперерабатывающих заводов.

Если говорить более точно, то согласно той же Статье 47 человек, поступивший на службу в вооруженные силы иностранного государства (будь то за денежное вознаграждение или по любым иным мотивам), не должен называться наемником ни в одной стране, ратифицировавшей Протокол 1. Подчеркнем еще раз: Статья 47 не объявляет наемничество преступлением, а только лишает наемника права на обращение с собой как с обычным военнопленным. Более того, в этой же статье говорится, что человек не является наемником, если он в другой стране поступил на службу в любое участвующее в вооруженном конфликте военное формирование.

Несмотря на то, что Статья 47 лишает попавшего в плен наемника права на обращение с собой как с участником боевых действий или военнопленным, международное право требует, чтобы в своей законодательной и судебной практике страны исходили из положений Женевской Конвенции, независимо от того, подписали они ее или нет.

1963 год. Американский инструктор Педер Лунд, ветеран войны во Вьетнаме, обучает солдата сальвадорских правительственных войск общению с легким пулеметом М60. В своих радиопередачах партизаны постоянно вещали, что

И все же в новых протоколах есть положения, хоть как-то защищающие права попавших в плен наемников. Так, в Статье 75 Протокола I говорится, что человек, захваченный в плен участвующей в вооруженном конфликте стороной, хотя и лишается полагающихся ему по Женевской Конвенции льгот для военнопленных, в любом случае имеет право на человечное обращение с собой. Тем самым устанавливаются основополагающие нормы обращения с любым человеком, захваченным в плен суверенным государством во время вооруженного конфликта на его территории.

Командир действовавшего в Конго отряда «Коммандо 5» Майи Хоаре — один из самых знаменитых «Диких Гусей» XX века. Это он однажды сказал: «По-моему, солдат-наемник, мечтающий только о том, чтобы получить причитающиеся ему за работу деньги, просто сумасшедший». Фото из архива журнала «Солдат удачи»

Но и это еще не все — согласно самой Женевской Конвенции попавший в плен наемник имеет право рассчитывать на обращение с собой как с членом «вооруженного военного формирования». Не далее как весной 1992 года мне самому было предоставлено такое «право».

«Вы будете получать 300 немецких марок в месяц. Давайте сюда ваши паспорта, мы позаботимся о том, чтобы вам были выданы удостоверения личности армейского образца», — сказал хорватский полковник. Но я и мой товарищ не хотели вступать в хорватскую армию как таковую, и уж мы совсем не имели никакого желания отдавать кому-то свои паспорта. Будучи американцами, мы знали, что, захвати нас сербы в плен, они сразу прикончат нас как иностранных наемников, и никакое удостоверение личности нам не поможет. Мы знали, конечно, что Югославия ратифицировала Протокол I. Сербия, как часть новой Югославии, обязана (по крайней мере, согласно международному праву) соблюдать положения Статей 47 и 75 этого протокола. Однако очень непохоже, чтобы сербское руководство собиралось делать это. Что уж говорить о простых «четниках», как называют добровольцев из республики Сербия, воюющих в самопровозглашенной Сербской Республике Краина. Те просто посмеялись бы при одном упоминании о каких-то там протоколах, прежде чем отрезать нам нос, уши или еще более важную часть тела.

Пытаясь объяснить хорватскому полковнику, что здесь какое-то недоразумение и мы не имеем права отдавать свои паспорта, мы сослались на какой-то пункт специального закона США, регулирующего порядок экспатриации лиц, завербовавшихся на службу в армию другого государства. Изумленный полковник заявил, что никогда не слышал о существовании такого пункта, но раз так — мы можем оставить свои паспорта при себе.

Имея паспорта на руках, мы могли при необходимости достаточно просто дать деру из Хорватии — граница Словении была всего в нескольких километрах от места боев в районе Винковичи, и мы были в достаточно хорошей форме, чтобы добраться до нее пешком.

Когда я позднее поступил на службу в ХВО («Хорватскую Военную Организацию», не подчиненную командованию хорватской армии и действующую самостоятельно), мне выдали удостоверение военного образца, в котором я значился как «инструктор». Хотя это вряд ли бы мне помогло — захваченных в плен членов ХВО сербы обычно подвергали истязаниям и пыткам, а потом убивали. Какие уж там Женевские Соглашения... Мне также известны случаи, когда мусульмане пытали и убивали воевавших на их же стороне наемников-англичан, имевших при себе удостоверения вооруженных сил боснийских мусульман. Так что в конфликтах, где последнее слово принадлежит какому-нибудь ополченцу с ружьем в руках, вряд ли можно вести речь о соблюдении цивилизованных законов.

Наверное, только страны Западной демократии да еще пара-другая цивилизованных стран берут на себя труд с уважением относиться к международному праву. Законы ведения войны соблюдаются только в том государстве, народ которого, захватив вас в плен, способен действовать по этим законам.

Женевская Конвенция со всеми ее дополнительными протоколами и статьями — пустой звук для вояки-оборванца из какой-нибудь банановой республики Третьего мира, тычащего в тебя автоматом. Да он и слыхом не слыхивал о таких вещах. Он знает лишь то, что ему долго и упорно вдалбливали в голову обо всех этих заколачивающих деньги американских наемниках-гангстерах, творимых ими зверствах и так далее в том же духе. В такой ситуации нужно думать лишь о том, как бы остаться в живых, а не о том, чтобы тебе не намяли бока — вряд ли стоит вступать в дискуссию о тонкостях международного права в момент, когда на тебя в упор смотрит дуло готового выстрелить «Калашникова».

1964 год. Белые наемники принимают участие в боях на стороне правительственных войск против прокоммунистических мятежников в городе Стэнливиль (ныне Кисангани, Заир). Мятеж в Конго произошел до того, как было принято признанное ныне в законах большинства стран определение понятия «наемник». До 1977 года попавшие в плен наемники могли еще рассчитывать на то, что с ними будут обращаться как с военнопленными. Фото: ДП/Уайд Уорлд

Последнее желание?

Только в странах Западной демократии возможно соблюдение положений Женевской Конвенции и дополняющих ее Протоколов. Безусловно, что наемник, захваченный в плен даже в той стране Запала, которая не подписала Конвенцию, может рассчитывать на более гуманное обращение, чем в любой стране Третьего мира, поставившей свою подпись под Протоколами 1977 года.

Если ты имел несчастье попасть в плен в какой-нибудь стране Третьего мира, тебя будут в пропагандистских целях показывать по телевидению (как показывали американских военнопленных в Северном Вьетнаме или пленных наемников в Анголе). Тебя будут пытать, над тобой устроят показательный процесс или отдадут под суд военного трибунала, приговорят к смерти и в конце концов казнят, если только твое родное государство не сможет вытащить тебя из беды. В таких странах правосудие, если таковое вообще там существует, чаще следует букве закона, чем его духу.

В большинстве случаев против тебя будет выдвинуто всеохватывающее обвинение в совершении «преступлений против человечности» и жестоком убийстве мирных граждан (и неважно, что эти самые «граждане» были в военной форме, держали в руках оружие и стреляли в тебя). А если ты почему-то окажешься опасным для власть предержащих, вполне возможно, что ты не удостоишься и видимости суда. Ты просто исчезнешь, и в ответ на свои запросы посольство твоей страны будет получать ответы типа «умер от ран» или «убит при попытке к бегству». А может быть, тебя просто сразу поставят к ближайшей стенке, и... пошла к черту вся эта дипломатия и международное право.

Американские искатели приключений должны знать о существовании еше одного закона. Это — так называемый «Закон о нейтралитете», который запрещает вербовку наемников и наемничество на территории США. Нарушение этого закона грозит виновному штрафом до 1000 долларов и/или тюремным заключением сроком до 3 лет.

В последние полтора десятка лет было несколько случаев, когда федеральным властям США пришлось расследовать дела, так или иначе связанные со статусом наемников. Вспомним дело 10 белых наемников-расистов, предпринявших в мае 1981 года неудачную попытку совершить военный переворот в Доминиканской Республике, или дело 14 наемников под предводительством бывшего агента Таможенной службы США Томми Денли, которые планировали отправиться в Суринам и свергнуть там правительство полковника Дези Бутерзе. Кроме того, известно, что 8 американских наемников отбывали тюремное заключение в Бразилии за участие в попытке свержения правительства Республики Гана.

Раз уж мы заговорили об американских законах, то стоит сказать, что в свое время Конгресс США принял законодательный акт, согласно которому любой гражданин США, поступивший на службу в иностранную армию без предварительного на то письменного согласия Государственного Секретаря и Министра Обороны США, автоматически лишается американского гражданства. Правда, Верховный Суд постановил, что американец не может быть лишен гарантированного Конституцией США гражданства по законодательному акту, принятому Конгрессом. Так что если конгрессмены хотят добиться своего, они сначала должны принять соответствующую поправку к Конституции. Насколько мне известно, до сих пор ни один американец не был лишен гражданства по обвинению в нарушении вышеупомянутого закона.

Итак, если Вы планируете вкусить приключений на тропе войны, освежите в памяти законы. И помните также о том, что случилось с Хоумером Филлипсом по прозвищу «Животное». Напомнить?

Филлипс (закончивший, между прочим, специальный центр подготовки наемников) — один из тех 14 парней, которые признали себя виновными в попытке свержения правительства Суринама. Как писал журнал «Ньюсуик» в ноябре 1986 года «...по словам его друзей, после суда Филлипс начал получать еще более заманчивые предложения, чем те. на какие он мог рассчитывать, когда был простым вышибалой в городе Харрисбург, штат Миссури». Чем не доказательство того, что хотя профессия наемника и связана с риском потерять свое гражданство, она в один прекрасный момент может принести Вам удачу?

Роберт Кротт — бывший офицер войск специального назначения США и командир взвода 117-й механизированной пехотной дивизии армии США. Роб — один из постоянных авторов журнала «Солдат удачи». Он работал в Сомали, странах Восточной Европы и Центральной Америки, Корее и Кении.