Österreichische Militärische Zeitschrift, Ausg. 1., 2009.
Ни одно соединение южноафриканских вооруженных сил не было столь успешно, как 32-й батальон, в спектре задач которого классические конвенционные операции перемежались с контрповстанческими. Соответственно, боевые действия батальона отличались разнообразием и нанесли противнику огромные потери. Батальон вошел в историю как Os Terriveis– «Ужасные». Его основателем и многолетним командиром был полковник Ян Брейтенбах.
***
ОМЦ:Господин полковник, почему 32-й батальон был так успешен в подавлении повстанцев?
Брейтенбах:Чтобы проанализировать задачи, структуру, политическую ориентацию и демографию малых общин в контексте войны в буше, я должен был выяснить кое-что помимо стандартно задаваемых вопросов. К этому относятся описание условий жизни, из которых проистекали общественные устои, а следовательно и modus operandi, выбиравшийся в соответствии с изменяющейся оперативной обстановкой – от формированием батальна в 1975-м и до его роспуска в 1993-м.
ОМЦ:Хорошо, тогда пожалуйста обрисуйте нам то, что было в начале.
Брейтенбах:В 1961 году было образовано националистическое освободительное движение ФНЛА (Frente Nacional da Libertação de Angola), под предводительством Холдена Роберто, ставившее целью отторгнуть север потругальской колонии, примерно до границы доколониального королевства Баконго. ФНЛА не имели никакого отношения к коммунистам, у них были исключительно националистические цели, которыми мотивировался конфликт с португальскими поселенцами. По началу ФНЛА пользовались поддержкой соседнего Заира, управляемого Мобуту Сесе Секо. Чуть позже в игру вступили МПЛА (Movimento Popular de Libertação de Angola), поддерживаемые СССР и руководимые известным коммунистом – доктором Агоштинью Нету. Они преследовали цель превратить Анголу из колонии капиталистического Запада в оплот ленинского коммунизма в Черной Африке. Примерно тогда же возникли УНИТА (União Nacional para a Independência Total de Angola) Жонаша Савимби, поддерживаемые красным Китаем. Разумеется, маоизм в этой части света был лишь переходным явлением, потому что Китай ни в экономическом, ни военном отношении был не в состоянии поддержать такое далекое восстание. Из ФНЛА быстро вышел пар перед лицом массированного португальского отпора – тем более что у них не было твердой поддержки населения, а от Сесе Секо, который среди прочего был родственником Роберто, поддержка была недостаточной. [Чтобы упрочить свое положение, Холден Роберто развелся со своей женой и женился на родственнице жены Мобуту – прим. перев.]
Положение резко изменилось в 1974 году, когда португальское правительство рухнуло в результате военного путча. После переговоров между Нету, Савимби и Роберто было учреждено переходное правительство, которое 11 ноября 1975 года должно было взять власть и подготовить страну к выборам.
Незадолго до этого некий Даниэль Чипенда, тогдашний военный руководитель ФАПЛА – вооруженного крыла МПЛА – вступил в конфронтацию с председателем МПЛА Агоштинью Нету. Чипенда, и с ним большинство его бойцов, примкнули к последователям Роберто. На этом фоне последний губернатор Анголы, коммунист де ла Роза из португальской хунты, известный также как «Красный адмирал», озаботился тем, что ФНЛА, возможно с помощью УНИТА, может победить на запланированных выборах, оставив позади себя находящуюся под его покровительством МПЛА. [Имеется в виду Антониу Алва Роза Коутинью; помимо прочего, в 1962 году, в звании первого лейтенанта португальских ВМС, был захвачен в плен партизанами ФНЛА; удерживался в плену несколько месяцев и сохранил об этом эпизоде крайне неприятные воспоминания – прим. перев.] Он полетел на Кубу и попросил о помощи Фиделя Кастро. Слетал успешно, потому что скоро в Луанду потоком хлынули солдаты и военная техника, призванные обеспечить превосходство МПЛА.
В Организации африканского единства (ОАЕ) большинство было испугано прибытием кубинских войск, и организация попросила о помощи южноафриканское правительство Джона Форстера. Который хотел набрать очки в глазах черных глав государств, вдохновлялся на вмешательство ЦРУ и американским правительством Форда, – и в конце концов решился на прыжок в неизвестность, разработав план придания ФНЛА и УНИТА военной мощи, достаточной для того, чтобы до выборов, назначенных на 11 ноября 1975 года, одержать победу над ФАПЛА на поле боя.
Одиннадцать моих товарищей и я были отправлены в ангольскую деревню Мпупа, на берегах Квито, чтобы организовать, обучить и взять под командование остатки разгромленной армии Чипенды. Соединение получило обозначение: «группа Браво». Некоторое количество южноафриканцев было также распределено в УНИТА, но они не играли никакой роли при управлении войсками, потому что Савимби не терпел белых в структуре своего командования.
ОМЦ:Как и почему подразделение стало в дальнейшем столь успешным?
Брейтенбах:Разношерстную толпу, которая предстала передо мной в сентябре 1975-го, при всем желании невозможно было описать как организованное войсковое подразделение. Это были голодающие беженцы; многие, чтобы выжить, стали бандитами; вооружение оставляло желать лучшего, как и военная подготовка. Мы, в свою очередь, были известны как «вторая грязная дюжина» – первая, также состоявшая под моим командованием, за несколько лет до того стала основой южноафриканских сил спецназначения. Нашей задачей было превратить деморализованный сброд в боеспособные войска. И на это давалось максимум четыре недели! Потом мы должны были выйти в свет, и на неочевидном поле боя скрестить мечи с гораздо лучше вооруженными и снабжаемыми ФАПЛА.
У нас не было времени на суперподготовку, и мы сконцентрировались на самом необходимом. Остальное следовало преподать на марше или на поле боя, когда мы приняли участие в крупномасштабной южноафриканской наступательной операции «Саванна». В тот момент еще не было необходимости в том, чтобы учить войска борьбе с повстанцами, потому что мы встречали ФАПЛА и кубинские войска на всех дорогах страны в конвенционных боевых порядках. К счастью, параллельно с быстрым чередованием и растущей интенсивностью боевых действий боеготовность «группы Браво» росла, как и мои способности командира.
В то время мое подразделение перед началом каждого нового боя готовилось к тотальному уничтожению. Если бы были разбиты мы, это означало бы конец оперативной группы «Зулу», а также главных южноафриканских сил, которые вместе с 31-м батальоном наносили основной удар на Луанду. На таком фоне, каждый бой подтверждал необходимость насаждения строжайшей дисциплины. В дальнейшем, по ходу кампании, бывшие бойцы ФНЛА превратились в жестких, дисциплинированных и эффективных в бою солдат, гордых пребыванием в своем подразделении, которое с каждой стычкой выковывалось во все более эффективный военный инструмент.
После многочисленных сражений мы передвинули линию фронта к городу Села и оказались в патовой ситуации. Личный состав устал, а кроме того подошло время заменять нас, южноафриканских инструкторов и командиров, свежими людьми.
Чипенда, мой первоначальный командир и начальник, тем временем сбежал в Португалию, потому что полагал, что вся южноафриканская военная активность будет свернута в результате политического давления. И действительно: нам приказали передать подразделение новой командной группе из ЮАР, оставив тем самым наших дорогих ангольских товарищей в небезопасной ситуации. Мы дружно отказались покидать войска в разгар кампании, и настаивали на том, что или они должны отступить вместе с нами, или мы должны продолжать бои вместе. Мы объявили забастовку (смеется)! Верховное командование в Претории не знало как выходить из этой ситуации, и в конце концов разрешило упорядоченное отступление всей «группы Браво».
Дальнейшее развитие политической ситуации привело к тому, что Южная Африка – вопреки всем военным планам и принципам – вдруг получила в свое распоряжение вооруженный до зубов черный пехотный батальон. Ответственные чины в новой ситуации почувствовали себя неловко: никогда, со времен Британской империи, черные солдаты не служили в боевых частях южноафриканских вооруженных сил. У армии обнаружился, так сказать, «незаконнорожденный ребенок», и правительство Форстера должно было как-то это объяснить своим избирателям. Тем не менее, апартеид уже тогда казался (особенно в контексте интернационализации войн в буше Анголы и Юго-Западной Африки – Намибии) все более устаревающей и неприемлемой идеологией.
Я воспользовался возможностью, о которой уже говорил: мои люди лучше всего подходили для операции против СВАПО (South West African People’s Organisation), классической миссии по борьбе с повстанцами. Разумеется, в наступательной роли против партизанских баз в Анголе, – потому что они ангольцы и не только были бы там дома, но и могли ожидать большего приятия и поддержки со стороны населения, чем любой белый южноафриканский солдат. «Саванна» потерпела провал в сфере коммуникации, не в последнюю очередь из-за того, что правительство ощущало себя неуютно при использовании белых призывников на территории противника. Оно держало общество в неведении до тех пор, пока историю с южноафриканским присутствием в Анголе не раздули СМИ, и избиратели не захотели знать точно, где находятся их сыновья и братья. «Группу Браво» этот вихрь совершенно не затронул. Никого в Южной Африке не интересовало местонахождение бывшего Chipe Esquadrao.Любые дальнейшие операции в Анголе, таким образом, желательно было проводить силами черных ангольцев, не привлекая внимания ООН, ОАЕ, либеральной прессы и белого населения дома.
ОМЦ:Благодаря концентрации на классическом противоборстве повстанцам, удалось вновь захватить инициативу и в целом навязать противнику оборону. Как вам это удалось с вашим относительно немногочисленным подразделением?
Брейтенбах: Во время моего короткого отпуска, перед тем, как я должен был предстать перед командиромTask Force 101в его штаб-квартире в Рунду, я разработал стратегию применения «группы Браво», от которой он действительно не смог отказаться. Южноафриканским силам пришлось полностью выйти из Анголы из-за международного давления, что дало возможность СВАПО приобрести новые базы, прежде всего в провинции Кунене, которая примыкает с севера к Овамболенду сегодняшней Намибии. Оттуда они могли относительно легко вести операции на территории Овамболенда и усиливать поддержку СВАПО среди местного населения. Я хотел, чтобы мои люди были задействованы в этой области, чтобы самим вести партизанскую войну против баз СВАПО.
ОМЦ: ...под девизом: «Терроризируй террористов»?
Брейтенбах:Точно. Потому что с эта стратегия вырывала у СВАПО важный район сосредоточения и идеальный плацдарм вдоль границы Анголы и Намибии. До 1976 подпольщики должны были инфильтрироваться в северную Намибию через Замбию, что представляло собой неблизкий путь. Еще когда я был командиром специальных сил, я постоянно посылал в юго-западную Замбию группы, которые действовали как партизаны против опорных пунктов СВАПО, и сделали положение противника там таким жарким, что он освободил этот регион и переместился на восток и в центр страны. В течение двух лет после этого не было никаких инфильтраций, ни в область восточного Каприви ни в Овамболенд. Так что концепция была уже испытанной. Я предложил аналогичным образом выдавить опорные пункты СВАПО вглубь ангольской территории, чтобы значительно удлинить их «тропы Хо Ши Мина» – что позволило бы лучше противостоять повстанцам с помощью моих войск к северу от границы и регулярных соединений к югу от нее.
Конечно, с реализацией этой стратегии инфильтрации не прекратились полностью. Некоторые банды пробирались к югу от границы, где их должны были перехватывать другие подразделения, причем вести операции приходилось с большой оглядкой на тамошнюю инфраструктуру и чувства населения – то есть в основном оборонительные. С этой целью были сформированы специальные соединения, такие как полицейское подразделение Куфут, 101-й батальон овамбо, 201-й батальон каванго, 701-й батальон Каприви, специальные подразделений на мотоциклах, лошадях и с собаками, в которых были задействованы белые призывники.
Основной задачей этих войск к югу от границы было достучаться до сердец и умов местного населения. Армия гарантировала занятие в школах, построенные колодцы, предлагала помощь в сельском хозяйстве, защищала дороги от минирования, ремонтировала водопровод и создавала цепочку опорных пунктов. Это меры должны были лишить СВАПО возможности навязывать населению коммунистический стиль жизни, или набирать рекрутов для ПЛАН (People’s Liberation Army of Namibia).
Хотя как подтверждают все эксперты, с оборонительным подходом – наподобие этого – можно выиграть несколько важных сражений с повстанцами, но никак не всю войну. Войны выигрывают только наступая – и так полагал в том числе тогдашний командующий сухопутными войсками, а позже и вооруженными силами, генерал Констант Фильюн.
«Группа Браво», вскоре переименованная в 32-й батальон, в ходе этой стратегии брала на себя проведение акций к северу от границы. Сперва мы делали это без ведома военного руководства в Претории; позже — с их благословения, особенно после получения первых, очень позитивных донесений о «нелегальной» активности «группы Браво» в Анголе.
ОМЦ:С какого момента подразделение перешло к конвенционным боевым действиям, и как это произошло?
Брейтенбах:Я задействовал некоторые роты 32-го батальона в 200 – 250 км к северу от границы, чтобы остановить продвижение подразделений ФАПЛА, и таким образом обезопасить район для отступающих войск УНИТА. Которые находились в стадии перегруппировки и еще не пришли в себя после вывода южноафриканцев. Конечно, это задание, которое мы на себя взвалили, было напряженным, но применяя нашу тактику, нам удалось измотать ФАПЛА так, что они покинули район, чтобы перегруппироваться севернее, у Квито-Квананевале. Таким образом УНИТА, наконец, смогли стянуться в район, очищенный для них моими бывшими бойцами ФНЛА, заклятыми врагами Савимби и его УНИТА.
Эффективность 32-го батальона в борьбе с повстанцами должна оцениваться с учетом военно-политической ситуации. В то время как большинство южноафриканских соединений выполняли в основном оборонительные задачи, это соединение играло наступательную роль; они уничтожали опорные пункты партизан или вынуждали их эвакуироваться вглубь ангольской территории, откуда атаки в направлении Юго-Западной Африки – Намибии превращались в слабые булавочные уколы, с которыми силы безопасности могли легко разобраться.
Время от времени – во взаимодействии с 32-м батальоном – конвенционные боевые операции против опорных пунктов СВАПО проводили другие южноафриканские подразделения, прежде всего тогда, когда мы или разведслужбы противника себя обнаруживали. Важным результатом нашей партизанской активности была концентрация хорошо окопавшихся бойцов СВАПО, которые должны были обезопасить себя от нападений, а следовательно теряли мобильность. Так, из рассеянных до того партизанских групп, возникали серьезные цели, которые можно было подавить силами обычной армии — например, южноафриканскими парашютистами в Кассанинге (1978) или механизированной пехотой в Четегуэре. Привлекался для этого и 32-й батальон: во время операции «Рейндир» (1978) он был задействован в составе сводной группировки под Эхеке; во время операции «Дэйзи» (1981) — вместе с механизированными подразделениями и парашютистами; во время операции «Скептик» – в составе механизированных подразделений, и в последовательно проведенной операции «Смокшелл» (1980). Особенно успешной акцией для 32-го батальона стала операция «Супер» (1982), включая одну или две последовательно проведенные. Тысячи партизан СВАПО были убиты во время этих целенаправленных ударов в своих якобы безопасных казармах, и грозная прежде сила превратилась в незначительную военную угрозу, влияние которой пошло на убыль. Война превратилась в серию конвенционных стычек внутри Анголы, между ФАПЛА и регулярными кубинскими войсками с одной стороны и южноафриканскими подразделениями, которые до тех пор применялись к югу от границы, с другой. Значение СВАПО было маргинальным.
В этой фазе конвенционной войны 32-й батальон сыграл важную, если не решающую роль, будучи переформирован и переобучен как конвенционный батальон. Основные операции этого периода — битвы при Ломба-Ривер, Кванавале и Калуэки, 1987–1988 годов.