Глава 3
Утро выдалось пасмурным. Солнечный диск только слегка угадывался за тяжелыми тучами, застившими небо и одарявшими землю лишь моросью.
С праздника урожая прошло четыре дня, достаточный срок, чтобы освоиться молодым Волкам в новом статусе. И вот сегодня у поселковых ворот собрался народ. Не слышно ни криков, ни песен, ни улюлюканья. Сегодня Род на долгие четыре года покидают новые, полноправные члены общины. Четыре года они буду служить князю в его дружине, как то заповедовал древний обычай. На четыре года Род теряет пять пар рук, пятерых добытчиков. Поэтому сегодня не праздник, Волчьему Роду просто нечего праздновать.
Молодых Волков провожали в путь лишь отцы, да старейшина с волхвом. Особых слов никто не говорил, всё было сказано до этого. Лишь один родитель, высокий и худой словно жердь, с явственной проседью в усах, что-то шептал своему чаду, светловолосому лучнику, добывшего кабана.
- Жаль Ждана боги прибрали, - говорил он тихой скороговоркой, а глаза смотрели не на окружающий мир, а куда-то в пустоту, - иначе добрым воином бы в дружине стал. Добрым воином.
- Отец…
- Не отец я тебе, хоть и воспитал как сына, - прервал он. – Любил я вас обоих одинаково, не различал никак. Но всё же брательника моего ты сын, а не мой. Не надо Правду кривить, и ты это знаешь.
- Знаю.
- По службе всё запомнил?
- Всё, дядя.
- Колуна держись. Слушай его как меня, он брату плохого не посоветует.
- Хорошо, дядя.
- Меч береги, всё же княжий дар, - мужчина вздохнул. – Я свой только на втором году службы получил, так что цени оказанную честь.
- Я ценю, дядя.
- Ну что ж, пора, - седоусый положил правую руку на плечо приемного сына, и вслед за остальными отцами повторил ритуальную фразу: - Служи, как я служил!
После Велислав своим могучим голосом благословил их в дорогу, и телега с будущими княжескими дружинниками, запряженная старым пегим мерином, тронулась в путь.
Как только они вышли за ворота и оказались вне поселка, до них долетели слова старейшины:
- Возвращайтесь, Род ждет вас!
Лесная дорога петляла вдоль распаханных полян, где община выращивала так нужное и необходимое для хлеба, похлебки и фуража зерно. Несмотря на своё имя Волчий Род жил не только охотой, но и земледелием, лес попросту не мог обеспечить всем необходимым без малого четыреста человек Поселка.
После пашен пошли заливные луга и обильные сочной лесной травой поляны, снабжавшие сеном Волчью животину в долгие зимние месяцы. Именно сюда в период сенокосов собирался весь поселковый люд от мала до велика. Именно до этого предела леса были изрезаны мириадом тропинок, где каждый куст, каждый изрез коры первого встречного дерева был знаком любому Волку с детства, когда он босоногим волчонком пробирался сюда в поисках грибов и сладких ягод. В дальний предел волчатам без взрослого ход был закрыт.
Пока шли хорошо знакомые леса молодые Волки не особо много уделяли внимание окружающим местам, предавшись беседе.
- Всё ребята, детство кончилось, - заговорил жилистый чернявый парень, теребя губами тоненькую травинку.
- Хорошо, что, наконец, заметил! И недели не прошло, - подколол товарища невысокий, но кряжистый русоволосый малый.
- Да прав он, мы уже не юнцы!– вступился за первого здоровяк, выше всех остальных как минимум на голову. – Завтра к князю пожалуем, покажем всем – чего стоим!
- Мы-то не юнцы, а вот ты-то пока да, - засмеялся кряжистый парень.
- Щас как тресну по лбу, сразу поймешь кто юнец! – явно обиделся здоровяк.
- Да успокойся ты, - вмешался паренёк с соломенного цвета волосами, - он же пошутил.
- Да за такие шутки… - только и пробубнил верзила. – Быстрей бы на войну попасть, вот там бы я отличился!
- То, что ты в кулачных боях на масленицах первым был – ничего не значит, - заговорил тот, кто недавно общался с дядей. – В бою всё не так. В бою главное плечо товарища. Вспомни, как тебя тогда на ярмарке пятеро Кабанов уложили.
- Это было нечестно, их же было больше!
- А с чего ты взял, что на войне всё будет по чести?
- Ну… - здоровяк несколько замялся. – На войне как на охоте – если ты лучше, то победа за тобой, если хуже – за тобой проигрыш и поражение.
- Вот именно, как на охоте. Либо ты, либо тебя…
На этом разговор на некоторое время увял. Все молча взирали на проплывающие над головой ветви уже поддетых желтизной деревьев.
Все они были одеты одинаково, словно братья-близнецы. Широкие холщовые шаровары, собранные в районе колена, у каждого были заправлены в новёхонькие карие сапоги, подарок Рода. Сверху на шаровары опускалась беленная шерстяная рубаха, с вышивкой в районе горла и запястий. В талии рубаха была перехвачена карим же ремнем с яркой медной пряжкой, на котором в простых ножнах болтался добротный охотничий нож. Всё это укрывала безрукавка из волчьей шкуры, родовая одежда, которую кроме Волков в племени носить не смел никто. На стриженных под горшок головах красовались суконные шапки, отороченные лисьим мехом - признак статуса, всё же уже не юноши ехали в телеге, а мужи.
Каждый с собой взял лук, клееный из ясеня и рога лесного быка. Сейчас от непогоды дальнобойное, славящееся на всё племя, оружие было зачехлено в специальную походную кожаную суму, а снятые тетивы из перекрученных оленьих жил вместе с запасными уложены в большие колчаны, сейчас лишь полные всего десятком стрел. Мечом же вооружен был лишь один. Богато украшенная причудливым бронзовым узором рукоять торчала из простых кожаных ножен на левом боку молодого Волка, управляющего сейчас вожжами.
Дорога пронзала заросли ясеня, ныряла в дубравы, и постепенно сень леса отступала от тореного пути. Вот знакомая развилка. Левый путь ведет к погосту, где из века в век проходят ярмарки и праздничные гулянья, правый же ведет к Кабанам, Князю и другим землям племени.
Вот телега проследовала мимо большого каменного алтаря старых богов, не весть зачем возведенного Старыми Хозяевами. Вот мимо проплыли заросшие бурьяном каменные остатки древних домов. Бывшие волчата редко бывали так далеко от Поселка, поэтому с жадностью глядели на всё, что творилось вокруг, тут же с жаром начиная делиться своими мыслями по прошлым векам и эпохам.
- Слабые люди здесь жили, - говорил чернявый. – В каменных домах жили, не доступных огню, а всё равно сгинули.
- Старшие говорят, у них внутренняя ссора учинилась. Сами друг дружку резать начали, когда захватчики пришли, - сказал соломоволосый.
- Вот я и говорю – слабые, - уверенно кивнул чернявый. – Были бы сильными – стали бы они между собой резаться? Вот мы сильные, зачем нам с Соколами биться или с Выдрами? Какой прок? В единстве сила. А как побьёшь друг друга – тут и силы не бывало.
- Может ты и прав, - соглашались остальные.
- Прав, прав. Я вам точно говорю…
Привалов не делали, не было на это времени. Путь предстоял не близкий и незачем его на два дня растягивать. Голод утоляли вяленным мясом, прихваченным с собой, жажду – ключевой водой, набранной с избытком в меха.
После полудня лесная дорога вытекла на мощенный камнем тракт. Тракт был древним, сложенный еще задолго до пришествия на эти земли Старых Хозяев, отчего за века использования его по центру явственно выступали колеи, продавленные сотнями тысяч телег. Изредка на обочине появлялись каменные столбы в половину человеческого роста с выбитыми на них полуистёршимися буквами мертвого языка. Никто из живущих сейчас не мог прочесть написанного на них. Даже обладающие многими знаниями волхвы давно махнули на это бесполезное дело рукой.
Тракт провел вдоль больших озер с зеркальной гладью, полных всяческой рыбы и водной птицы. Но Волки лишь лениво взирали на стаи гусей и уток, готовившихся к дальнему перелёту в теплые края. Не время, их ждал князь.
Меняя возницу каждые несколько часов, товарищи сами того не заметили, как начало смеркаться. В сгущающих сумерках они чуть было не наехали на троих человек, спокойно дожидающихся их за крутым поворотом дороги.
- Слезайте, приехали! – выкрикнул на холопском наречии один из них, стоявший по центру, тут же грозно засмеявшись.
Все они, с косматыми головами и нечёсаными бородами, были одеты в грязную, давно не стираную одежду, и сжимали в руках длинные, и тяжелые на вид дубины.
- Слезай, кому говорю! – повторил тот. – А то вилами выколупывать придётся.
Товарищи огляделись. Из придорожных кустов к ним стали выходить и другие лихие люди. Кто с топором, кто с трехзубыми вилами, а кто и с полноценными копьями. Двое, устрашающе размахивающие рогатинами, перекрыли дорогу назад.
- Разбойники, - сжимая кулаки, прошептал верзила.
Двенадцать человек на пятерых. Не такая уж и большая разница, если бы в руках у каждого был бы его верный лук. Но луки прибраны в дорогу, всё же по своей земле шли, а с ножом против копий много не навоюешь.
- Я беру на себя задних, - заявил владелец единственного меча, - мне они ближе всего, а там, коль жив останусь, с правого плеча подтянусь.
- Добро, - кивнул чернявый, незаметно сжимая рукоятку плотницкого топора, болтавшегося на полу телеги, и взятого в дорогу просто на всякий случай – упавшее дерево подрубить или дров заготовить.
Меж тем бандиты уже сжали кольцо, до ближайшего оставалось не больше десятка шагов.
- Х-ха! – выдохнул чернявый и запустил своим ножом в грудь ближайшего разбойника, выхватил топор и бросился на остальных. Товарищи тут же поддержали этот порыв.
Обещанный прыжок на задние рогатины. Еще в полете хорошо заточенный меч легко перерубает древко одной из них, а тело уворачивается от удара второй. Взмах, и кончик клинка задевает горло разбойника, тут же забывшего обо всем на свете, и пытающегося остановить поток бьющей алой крови. Скрут телом, и рогатина вновь проходит мимо, практически в притирочку. Простейший выпад, у второй разбойник насажен на меч, как кабан на вертел.
Подхватив копье из ослабевших рук, молодой Волк с разворота метнул его в одного из противников, уже почти дотянувшегося вилами до бочины товарища. И пока оно было еще в полёте, сам бросается на оставшихся бандитов.
Короткий рубящий удар и всё, никого из нападавших не видно.
- Двое ушли! – кричит русоволосый крепыш с рассеченным лицом.
- Не уйдут, - спокойно ответил владелец меча, тут же срываясь на бег в ту сторону, которую указывает друг.
Привычный лес. Кусты, подлесок, молодые и старые деревья, бурелом и сухостой. Незнакомому человеку всё здесь дико и не знакомо. Человеку же выросшему в лесах всё становиться понятно с первого взгляда. Вот там сломана ветка, кто-то ломился сквозь заросли, вот тут прият куст, как будто лезли и через него, а вот и сам хруст слышен в небольшом удалении.
«Они боятся» - мелькнуло в голове у Волка, преследующего добычу: «Они словно несмышленые олени ломятся не глядя, а значит, уязвимы оттуда, откуда не ждут».
Ничего сложного в этом не было. На охоте, преследуя подранка, приходилось намного тяжелее. Тут же, чуть обогнав беглецов, Волк взял две жизни, словно леший внезапно объявившись в темноте из-за дерева по ходу движения, и порубив противника несколькими точными ударами.
Но у оставленной телеги его ждали плохие новости. Верзила сидел на земле, оперившись спиной о колесо. Резко и неестественно вздрагивающая грудь его была перемотана, разорванными на бинты рубахами друзей, сквозь которые явно проступала кровь. Он глупо улыбался, глядя невидящим взглядом на уже потемневшее небо.
- Его двое сразу на вилы надели, - объяснил соломоволосый. – И пока они пытались его поднять, мы их ножами и взяли.
- До Города дотянет.
- Не дотянет, крови много ушло.
- Должен дотянуть. Должен!
Утро выдалось пасмурным. Солнечный диск только слегка угадывался за тяжелыми тучами, застившими небо и одарявшими землю лишь моросью.
С праздника урожая прошло четыре дня, достаточный срок, чтобы освоиться молодым Волкам в новом статусе. И вот сегодня у поселковых ворот собрался народ. Не слышно ни криков, ни песен, ни улюлюканья. Сегодня Род на долгие четыре года покидают новые, полноправные члены общины. Четыре года они буду служить князю в его дружине, как то заповедовал древний обычай. На четыре года Род теряет пять пар рук, пятерых добытчиков. Поэтому сегодня не праздник, Волчьему Роду просто нечего праздновать.
Молодых Волков провожали в путь лишь отцы, да старейшина с волхвом. Особых слов никто не говорил, всё было сказано до этого. Лишь один родитель, высокий и худой словно жердь, с явственной проседью в усах, что-то шептал своему чаду, светловолосому лучнику, добывшего кабана.
- Жаль Ждана боги прибрали, - говорил он тихой скороговоркой, а глаза смотрели не на окружающий мир, а куда-то в пустоту, - иначе добрым воином бы в дружине стал. Добрым воином.
- Отец…
- Не отец я тебе, хоть и воспитал как сына, - прервал он. – Любил я вас обоих одинаково, не различал никак. Но всё же брательника моего ты сын, а не мой. Не надо Правду кривить, и ты это знаешь.
- Знаю.
- По службе всё запомнил?
- Всё, дядя.
- Колуна держись. Слушай его как меня, он брату плохого не посоветует.
- Хорошо, дядя.
- Меч береги, всё же княжий дар, - мужчина вздохнул. – Я свой только на втором году службы получил, так что цени оказанную честь.
- Я ценю, дядя.
- Ну что ж, пора, - седоусый положил правую руку на плечо приемного сына, и вслед за остальными отцами повторил ритуальную фразу: - Служи, как я служил!
После Велислав своим могучим голосом благословил их в дорогу, и телега с будущими княжескими дружинниками, запряженная старым пегим мерином, тронулась в путь.
Как только они вышли за ворота и оказались вне поселка, до них долетели слова старейшины:
- Возвращайтесь, Род ждет вас!
Лесная дорога петляла вдоль распаханных полян, где община выращивала так нужное и необходимое для хлеба, похлебки и фуража зерно. Несмотря на своё имя Волчий Род жил не только охотой, но и земледелием, лес попросту не мог обеспечить всем необходимым без малого четыреста человек Поселка.
После пашен пошли заливные луга и обильные сочной лесной травой поляны, снабжавшие сеном Волчью животину в долгие зимние месяцы. Именно сюда в период сенокосов собирался весь поселковый люд от мала до велика. Именно до этого предела леса были изрезаны мириадом тропинок, где каждый куст, каждый изрез коры первого встречного дерева был знаком любому Волку с детства, когда он босоногим волчонком пробирался сюда в поисках грибов и сладких ягод. В дальний предел волчатам без взрослого ход был закрыт.
Пока шли хорошо знакомые леса молодые Волки не особо много уделяли внимание окружающим местам, предавшись беседе.
- Всё ребята, детство кончилось, - заговорил жилистый чернявый парень, теребя губами тоненькую травинку.
- Хорошо, что, наконец, заметил! И недели не прошло, - подколол товарища невысокий, но кряжистый русоволосый малый.
- Да прав он, мы уже не юнцы!– вступился за первого здоровяк, выше всех остальных как минимум на голову. – Завтра к князю пожалуем, покажем всем – чего стоим!
- Мы-то не юнцы, а вот ты-то пока да, - засмеялся кряжистый парень.
- Щас как тресну по лбу, сразу поймешь кто юнец! – явно обиделся здоровяк.
- Да успокойся ты, - вмешался паренёк с соломенного цвета волосами, - он же пошутил.
- Да за такие шутки… - только и пробубнил верзила. – Быстрей бы на войну попасть, вот там бы я отличился!
- То, что ты в кулачных боях на масленицах первым был – ничего не значит, - заговорил тот, кто недавно общался с дядей. – В бою всё не так. В бою главное плечо товарища. Вспомни, как тебя тогда на ярмарке пятеро Кабанов уложили.
- Это было нечестно, их же было больше!
- А с чего ты взял, что на войне всё будет по чести?
- Ну… - здоровяк несколько замялся. – На войне как на охоте – если ты лучше, то победа за тобой, если хуже – за тобой проигрыш и поражение.
- Вот именно, как на охоте. Либо ты, либо тебя…
На этом разговор на некоторое время увял. Все молча взирали на проплывающие над головой ветви уже поддетых желтизной деревьев.
Все они были одеты одинаково, словно братья-близнецы. Широкие холщовые шаровары, собранные в районе колена, у каждого были заправлены в новёхонькие карие сапоги, подарок Рода. Сверху на шаровары опускалась беленная шерстяная рубаха, с вышивкой в районе горла и запястий. В талии рубаха была перехвачена карим же ремнем с яркой медной пряжкой, на котором в простых ножнах болтался добротный охотничий нож. Всё это укрывала безрукавка из волчьей шкуры, родовая одежда, которую кроме Волков в племени носить не смел никто. На стриженных под горшок головах красовались суконные шапки, отороченные лисьим мехом - признак статуса, всё же уже не юноши ехали в телеге, а мужи.
Каждый с собой взял лук, клееный из ясеня и рога лесного быка. Сейчас от непогоды дальнобойное, славящееся на всё племя, оружие было зачехлено в специальную походную кожаную суму, а снятые тетивы из перекрученных оленьих жил вместе с запасными уложены в большие колчаны, сейчас лишь полные всего десятком стрел. Мечом же вооружен был лишь один. Богато украшенная причудливым бронзовым узором рукоять торчала из простых кожаных ножен на левом боку молодого Волка, управляющего сейчас вожжами.
Дорога пронзала заросли ясеня, ныряла в дубравы, и постепенно сень леса отступала от тореного пути. Вот знакомая развилка. Левый путь ведет к погосту, где из века в век проходят ярмарки и праздничные гулянья, правый же ведет к Кабанам, Князю и другим землям племени.
Вот телега проследовала мимо большого каменного алтаря старых богов, не весть зачем возведенного Старыми Хозяевами. Вот мимо проплыли заросшие бурьяном каменные остатки древних домов. Бывшие волчата редко бывали так далеко от Поселка, поэтому с жадностью глядели на всё, что творилось вокруг, тут же с жаром начиная делиться своими мыслями по прошлым векам и эпохам.
- Слабые люди здесь жили, - говорил чернявый. – В каменных домах жили, не доступных огню, а всё равно сгинули.
- Старшие говорят, у них внутренняя ссора учинилась. Сами друг дружку резать начали, когда захватчики пришли, - сказал соломоволосый.
- Вот я и говорю – слабые, - уверенно кивнул чернявый. – Были бы сильными – стали бы они между собой резаться? Вот мы сильные, зачем нам с Соколами биться или с Выдрами? Какой прок? В единстве сила. А как побьёшь друг друга – тут и силы не бывало.
- Может ты и прав, - соглашались остальные.
- Прав, прав. Я вам точно говорю…
Привалов не делали, не было на это времени. Путь предстоял не близкий и незачем его на два дня растягивать. Голод утоляли вяленным мясом, прихваченным с собой, жажду – ключевой водой, набранной с избытком в меха.
После полудня лесная дорога вытекла на мощенный камнем тракт. Тракт был древним, сложенный еще задолго до пришествия на эти земли Старых Хозяев, отчего за века использования его по центру явственно выступали колеи, продавленные сотнями тысяч телег. Изредка на обочине появлялись каменные столбы в половину человеческого роста с выбитыми на них полуистёршимися буквами мертвого языка. Никто из живущих сейчас не мог прочесть написанного на них. Даже обладающие многими знаниями волхвы давно махнули на это бесполезное дело рукой.
Тракт провел вдоль больших озер с зеркальной гладью, полных всяческой рыбы и водной птицы. Но Волки лишь лениво взирали на стаи гусей и уток, готовившихся к дальнему перелёту в теплые края. Не время, их ждал князь.
Меняя возницу каждые несколько часов, товарищи сами того не заметили, как начало смеркаться. В сгущающих сумерках они чуть было не наехали на троих человек, спокойно дожидающихся их за крутым поворотом дороги.
- Слезайте, приехали! – выкрикнул на холопском наречии один из них, стоявший по центру, тут же грозно засмеявшись.
Все они, с косматыми головами и нечёсаными бородами, были одеты в грязную, давно не стираную одежду, и сжимали в руках длинные, и тяжелые на вид дубины.
- Слезай, кому говорю! – повторил тот. – А то вилами выколупывать придётся.
Товарищи огляделись. Из придорожных кустов к ним стали выходить и другие лихие люди. Кто с топором, кто с трехзубыми вилами, а кто и с полноценными копьями. Двое, устрашающе размахивающие рогатинами, перекрыли дорогу назад.
- Разбойники, - сжимая кулаки, прошептал верзила.
Двенадцать человек на пятерых. Не такая уж и большая разница, если бы в руках у каждого был бы его верный лук. Но луки прибраны в дорогу, всё же по своей земле шли, а с ножом против копий много не навоюешь.
- Я беру на себя задних, - заявил владелец единственного меча, - мне они ближе всего, а там, коль жив останусь, с правого плеча подтянусь.
- Добро, - кивнул чернявый, незаметно сжимая рукоятку плотницкого топора, болтавшегося на полу телеги, и взятого в дорогу просто на всякий случай – упавшее дерево подрубить или дров заготовить.
Меж тем бандиты уже сжали кольцо, до ближайшего оставалось не больше десятка шагов.
- Х-ха! – выдохнул чернявый и запустил своим ножом в грудь ближайшего разбойника, выхватил топор и бросился на остальных. Товарищи тут же поддержали этот порыв.
Обещанный прыжок на задние рогатины. Еще в полете хорошо заточенный меч легко перерубает древко одной из них, а тело уворачивается от удара второй. Взмах, и кончик клинка задевает горло разбойника, тут же забывшего обо всем на свете, и пытающегося остановить поток бьющей алой крови. Скрут телом, и рогатина вновь проходит мимо, практически в притирочку. Простейший выпад, у второй разбойник насажен на меч, как кабан на вертел.
Подхватив копье из ослабевших рук, молодой Волк с разворота метнул его в одного из противников, уже почти дотянувшегося вилами до бочины товарища. И пока оно было еще в полёте, сам бросается на оставшихся бандитов.
Короткий рубящий удар и всё, никого из нападавших не видно.
- Двое ушли! – кричит русоволосый крепыш с рассеченным лицом.
- Не уйдут, - спокойно ответил владелец меча, тут же срываясь на бег в ту сторону, которую указывает друг.
Привычный лес. Кусты, подлесок, молодые и старые деревья, бурелом и сухостой. Незнакомому человеку всё здесь дико и не знакомо. Человеку же выросшему в лесах всё становиться понятно с первого взгляда. Вот там сломана ветка, кто-то ломился сквозь заросли, вот тут прият куст, как будто лезли и через него, а вот и сам хруст слышен в небольшом удалении.
«Они боятся» - мелькнуло в голове у Волка, преследующего добычу: «Они словно несмышленые олени ломятся не глядя, а значит, уязвимы оттуда, откуда не ждут».
Ничего сложного в этом не было. На охоте, преследуя подранка, приходилось намного тяжелее. Тут же, чуть обогнав беглецов, Волк взял две жизни, словно леший внезапно объявившись в темноте из-за дерева по ходу движения, и порубив противника несколькими точными ударами.
Но у оставленной телеги его ждали плохие новости. Верзила сидел на земле, оперившись спиной о колесо. Резко и неестественно вздрагивающая грудь его была перемотана, разорванными на бинты рубахами друзей, сквозь которые явно проступала кровь. Он глупо улыбался, глядя невидящим взглядом на уже потемневшее небо.
- Его двое сразу на вилы надели, - объяснил соломоволосый. – И пока они пытались его поднять, мы их ножами и взяли.
- До Города дотянет.
- Не дотянет, крови много ушло.
- Должен дотянуть. Должен!