Войска ООН пытаются очистить Сараево от снайперов
Автор: Ричард Люка
Фото автора
Утренний солнечный луч заскользил по выщербленным крышам, и улицы Сараево начинают заполняться людьми. Жители города отчаянно стремятся к нормальной жизни. После того, как ООН создала в районе Сараево зону безопасности, большинство тяжелых артиллерийских орудий, наводивших ужас на горожан в течение последнего года, было отведено за пределы досягаемости города, либо было вынуждена замолчать, чтобы не попасть под удары авиации НАТО.
Открываются кафе, магазины, и ночная тишина улиц сменяется обычным шумом городской жизни. Позабыв на мгновение о руинах и встречающися повсеместно следах пуль и осколков, город приобретает почти нормальный облик.
Но вдруг спокойствие нарушает резкий хлопок выстрела мощной винтовки. Какой-нибудь ранний покупатель корчится в агонии на мостовой, а прохожие в панике бросаются искать укрытие. Это снайпер-террорист поразил очередную жертву и готовится к новому выстрелу по любому, кто осмелится оказать помощь валяющемуся в луже крови человеку.
Такое в Сараево за последние несколько лет происходило неоднократно. Но на этот раз события развиваются по-другому: за несколько секунд поддерживающие между собой постоянную радиосвязь наблюдатели ООН, подразделение которых развернуто по городу, определяют местонахождение стрелявшего снайпера. Один из охотников за снайперами снимает с предохранителя свою 12,7-мм винтовку фирмы «Макмиллан» и посылает специальную пулю с разрывным зарядом вглубь того помещения, где засел снайпер. Другой ООНовец прошивает соседние помещения очередями из 20-мм автоматической пушки, отрезая возможные пути отхода. Еще один охотник, вооруженный винтовкой FRF 2, готов поразить снайпера, если тот попытается выскочить из укрытия.
В антиснайперскую команду входят люди, прошедшие специальную подготовку. Такие команды по борьбе со снайперами-террористами были размешены в стратегически важных точках Сараево и играли ключевую роль в усилиях ООН по поддержанию мира и защите населения города.
Участок автомагистрали с четырехрядным движением, ведущий из аэропорта восточнее Сараево прямо в центр города, пожалуй, может считаться самой опасной в мире дорогой. Проехав через контрольно-пропускной пункт в аэропорту, вы оказываетесь на небольшой дороге, петляющей по заброшенной территории. Виднеются запущенные садовые участки, сгоревшие домики и разрушенные промышленные объекты. Вдоль дороги наспех установлены щиты с надписями, предупреждающими о минах. Стены домов испещрены военными лозунгами. На обочине ржавеют два сербских танка — свидетельство попытки сербов войти в Сараево со стороны аэропорта, предпринятой в начале войны. Проехав еще несколько контрольно-пропускных пунктов, вы выбираетесь на Воеводе Путника, длинную прямую автомагистраль с четырехрядным движением, проходящую через кварталы современных жилых многоэтажек и коммерческих зданий вперемежку с небольшими киосками.
На холме, возвышающемся над Сараево, французский военнослужащий с 7.62-мм универсальным пулеметом NF-1 ведет через оптический прицел наблюдение за потенциальными снайперами. Заранее определяя и фиксируя в журнале вероятные позиции снайперов, охотники за снайперами имеют возможность немедленно открыть огонь на поражение
Здания носят следы сильных артобстрелов, которым подвергался город в последние два года. Фасады иссечены осколками. Закопченные проемы — результат прямых попаданий ракет. Повсюду разбросаны куски битого стекла и искореженные металлические конструкции. Но, несмотря на мрачную картину, жизнь в городе продолжается. Перед домами сидят их обитатели, кто-то спешит за водой, другие возятся на импровизированных огородах, появившихся повсюду, где хоть клочок пригодной для этого земли. Здесь люди находятся достаточно далеко от линии противостояния, и им не угрожает непосредственная опасность. Проехав еще километр-другой, вы оказываетесь в центре города. На улице ни души. Достигнув этого участка автомагистрали Воеводе Путника, окрещенного «аллеей снайперов», вы непроизвольно вжимаетесь в сиденье автомобиля, глубже надвигаете на голову каску и пытаетесь «спрятаться» в бронежилет. Пока автомобиль на максимальной скорости проскакивает мимо четырех зловещих белых жилых домов, с первых дней войны облюбованных снайперами, вы непроизвольно затаиваете дыхание. Те полминуты, которые необходимы, чтобы миновать опасное место и достичь относительно безопасного центра города, кажутся вечностью.
Сотни людей были убиты или ранены снайперами здесь за последний год, несмотря на создание зоны безопасности. Это обстоятельство ускорило процесс организации антиснайперских команд в составе сил ООН. Кроме того, сохраняющаяся угроза со стороны снайперов в Сараево обусловила важную перемену в политике ООН относительно собственной роли в защите мирного населения. Прежде для ООНовцев действовал жесткий приказ: открывать огонь на поражение только в ответ на прямой обстрел, причем факт обстрела должен быть засвидетельствован старшим офицером. Что же касается мирного населения — предупредительный огонь разрешалось открывать лишь в исключительных случаях, когда создавалась прямая угроза жизни людей, чтобы устрашить нарушителя и принудить его отказаться от дальнейших действий. В последнее время силы ООН заняли более активную позицию, надеясь покончить со снайперами.
В качестве подвижной огневой базы — наблюдательного пункта антиснайперские команды сил ООН используют французский бронетранспортер VAB; в дополнение к основному вооружению бронетранспортера (20-мм автоматическая пушке 20F2 и спаренный с ней 7,62-мм пулемет NF-1) такая команда имеет на вооружении 12,7-мм винтовку фирмы
Я спросил майора голландской армии Роба Анника, ответственного за связь со средствами массовой информации в контингенте сил ООН по поддержанию мира в бывшей Югославии, какую политику проводит ООН в вопросе о снайперах. Он ответил: «Снайперы по-прежнему создают проблемы в Сараево. У нас имеется несколько антиснайперских команд, которые размещаются в районах, где чаще всего действуют снайперы. Охотники за снайперами готовы и будут открывать огонь на поражение немедленно, как только подвергнутся обстрелу». В ответ на вопрос о защите от снайперов мирного населения Роб Анник сказал; «Если создается угроза жизни людей, наши военнослужащие имеют приказ принимать все необходимые меры для устранения этой угрозы. Когда удается определить местонахождение снайпера с достаточной точностью, мы физически уничтожаем его, если только такая акция не представляет опасности для находящихся поблизости других лиц. Разумеется, выследить и определить точное местонахождение снайпера нелегко».
Сосед против соседа: с еврейского кладбища, на котором происходили самые кро вопролитные бои, можно наблюдать тесное переплетение позиций враждующих группировок в Сараево
Борьба со снайперами-террористами в Сараево возложена на личный состав 8-го парашютно-десантного полка морской пехоты Франции, элитную часть, которой сейчас командует полковник Ги де Хейнин де Брай, ранее успешно выполнявший политические миссии и задачи по поддержанию мира в составе сил ООН в Ливане, Чале, Центрально-Африканской Республике, Заире и Курдистане.
12,7-мм винтовка M1987R фирмы «Мак-мил пан», стреляющая специальной пулей с разрывным зарядом, способна поразить снайпера на дальности свыше 900 м
Мы беседовали с Хейнином в штабе 4-го батальона его полка, который разместился в спорткомплексе «Скандария», построенном в центре города к XIX Зимней Олимпиаде. Он сказал мне: «Политика немедленного возмездия дает нам определенное преимущество, но по-прежнему сохраняются ограничения, которые налагают на нас мандат сил ООН и выполняемые нами здесь задачи».
Далее Хейнин заметил: «Уничтожить снайпера нелегко. Снайпер имеет возможность выбирать время и место. Он может сделать один или два выстрела и сменить позицию прежде, чем мы успеем открыть по нему огонь. Когда снайпер использует стационарную позицию, то обычно такая позиция бывает хорошо защищенной от огня и замаскированной как, например, импровизированные бункеры наподобие тех, что мы видели в Бейруте. С военной точки зрения борьба со снайперами может рассматриваться как операция по обнаружению и уничтожению противника, и в моем подчинении есть люди, способные решать задачи такого плана. Но мы не можем просто пойти и уничтожить снайперов. Они действуют вне пределов района, на который распространяется наша юрисдикция. Здесь, в Сараево, мы проводим главным образом политику устрашения снайперов. Если необходимо подтвердить действенность нашей политики и физически уничтожить того или иного снайпера, чтобы защитить жизнь людей, мои подчиненные имеют приказ уничтожить снайпера и устранить угрозу. Проблему борьбы со снайперами усложняет то обстоятельство, что две противоборствующие стороны, во-первых, находятся очень близко друг от друга (иногда их разделяет 20—30 м), и, во-вторых, вооружены однотипным оружием».
Я напомнил полковнику, что большинство людей в Сараево полагает, будто все прилетающие в город снаряды выпущены из сербских орудий. По его мнению, однако, такая упрощенная точка зрения не вполне правильна. «Эта война ведется не по правилам, и мы находимся в самой ее гуще. Возможно, вы прочтете об этом в газетах, но мы получали донесения, впоследствии перепроверенные и подтвержденные, о том, что по нашим военнослужащим и по мирному населению ведут огонь боснийны. Быть может, это была кучка радикально настроенных лиц, стремившихся спровоцировать нас и возложить всю вину на сербов. Как бы там ни было, но мы не имеем права применять оружие на поражение, если однозначно не опознали цель».
По мере того, как полковник излагал мне азы антиснайперской тактики, предусматривавшей использование наблюдательных пунктов и подвижных огневых баз, вся операция начинала мне казаться логичным путем решения проблемы. Но даст ли она положительные результаты? Какова ее эффективность?
На мои вопросы он ответил: «Мы используем антиснайперские команды уже более месяца, и за это время случаи открытия огня снайперами по нашим военнослужащим и по мирному населению резко сократились. За короткий срок мы многого добились, главным образом в вопросах координации действий охотников за снайперами и наблюдателей, организации связи, обнаружения и слежения за снайперами. Мои парни изучили территорию как свои пять пальцев и сразу же подмечают любые изменения. Мне кажется, обстановка меняется в нашу пользу. Что касается эффективности, то оценить ее трудно. Несколько раз наши антиснайперские команды вели огонь по обнаруженным снайперам, и у меня есть все основания считать, что этот огонь был результативным. Разумеется мы не можем пойти и лично убедиться в том, что снайпер убит, но у нас имеются свои каналы информации. Сараево небольшой город, и всякая новость быстро распространяется. Вы слышите о людях, попадающих в больницу или в морг. Все, что я могу сказать, так это то, что на сегодняшний день мы имеем три подтвержденных случая уничтожения снайперов. И этого достаточно, чтобы заставить их «коллег» задуматься перед тем, как снова нажать на спусковой крючок. Хочется надеяться, что такая задержка даст нашим парням на подвижной огневой базе те несколько лишних секунд, которые им так необходимы для того, чтобы успеть отреагировать».
Разведывательный бронеавтомобиль фирмы «Панард» на наблюдательном посту «Сьерра Эхо». Малогабаритные, высоко подвижные и имеющие броневую защиту, эти машины доказали свою идеальную пригодность для патрулирования и решения задач по принуждению к миру противоборствующих сторон в городских условиях
Подвижная огневая база, о которой упоминал полковник Хейнин. это бронетранспортер «Рено», в котором размещается антиснайперская команда из пяти человек. Помимо основного вооружения бронетранспортера (20-мм автоматическая пушка и соосный с ней 7.62-мм пулемет), эта команда имеет на вооружении 12.7-мм винтовку фирмы «Макмиллан» с 16-кратным оптическим прицелом, 7,62-мм винтовку FRF 2 с оптическим прицелом и стандартные французские пехотные винтовки FAMAS.
Такие бронетранспортеры располагаются в стратегически важных точках вдоль «аллеи снайперов», обычно на перекрестках, откуда хорошо видны линии противостояния и 4 «снайперские вышки», возвышающиеся над автомагистралью. Личный состав антиснайперской команды делится на смены по 2—3 человека, каждая из которых несет дежурство в течение 4 часов. Тем самым обеспечивается непрерывность наблюдения за назначенным районом. Антиснайперская команда поддерживает постоянную радиосвязь с другими командами и наблюдательными постами.
Приехав на «аллею снайперов» во время своего последнего посещения Сараево, я обнаружил там 5 белых бронетранспортеров с опознавательными знаками сил ООН, которые располагались примерно в 150 м друг от друга. Их пушки были наведены на удерживаемые сербами дома на другом берегу реки. Приблизившись к одному из бронетранспортеров, я увидел одного из охотников за снайперами, который наблюдал за районом в бинокль. Наблюдатель выкрикивал ориентиры для стрельбы, после чего другой солдат проверял каждый ориентир, наводя на него оптический прицел своей винтовки FRF 2. В кабине бронетранспортера была прикреплена схема района наблюдения с нанесенными кодовыми обозначениями ориентиров.
Я залез в кабину. Сержант, командир охотников за снайперами, рассказал мне. чем занимаются его люди: «Схема района наблюдения с нанесенными кодовыми обозначениями ориентиров позволяет быстро отыскивать любое здание и даже каждое окно в этом здании, либо иное укрытие, где может спрятаться снайпер. Каждому ориентиру присвоен буквенно-цифровой индекс, что позволяет наблюдателям и огневикам быстро обмениваться информацией и отыскивать нужные цели.
Мы визуально проверяем все ориентиры по несколько раз в сутки, особенно если к нам прибывает для ведения наблюдения кто-либо из новичков, чтобы все были хорошо знакомы с местностью. В нашем секторе имеется около десятка мест, где скорее всего могут укрываться снайперы, и мы ведем постоянное наблюдение за такими местами. Ну. конечно же. мы следим за тем, чтобы наше оружие было готово к стрельбе, и время от времени проверяем радиосвязь, а в остальном от нас требуется только ждать, когда объявится снайпер».
Я спросил сержанта, приходилось ли ему открывать огонь по снайперам. Он ответил, что ему лично не приходилось, но в его команде есть такой солдат. «Шевардез! — позвал он солдата, сидевшего на крыше бронетранспортера с антиснайперской винтовкой фирмы «Макмиллан» в руках. — Ты был здесь на прошлой неделе, когда пришлось стрелять». Позднее я выяснил, что капрал Шевардез побывал в Чаде и Заире. Он расценивал операцию в Сараево как сравнительно спокойную, но тем не менее ему очень хотелось поговорить о том, что с ним произошло на прошлой неделе.
«Один из наблюдателей засек движение в нашем секторе и передал по радио координаты, — начал он свой рассказ, — Снайпер обосновался в одном из расположенных напротив нас белых домов. Я услышал его выстрелы и засек дымок. Именно такое визуальное подтверждение мне и было нужно. Я успел сделать два выстрела специальными пулями с разрывным зарядом, после чего в дело вступила наша 20-мм автоматическая пушка, послав в цель длинную очередь. Снаряды разрушили большой кусок стены, и все закончилось. Я думаю, что попал в снайпера. Во всяком случае, огонь из лома не возобновлялся».
Сам огневой бой был быстротечным, а ожидание слишком долгим, что характерно для такой игры «в кошки-мышки». Все солдаты сил ООН хотели бы, чтобы подобных акций было больше. Как выразился сержант: «Нас готовят к быстрым переброскам и наступательным действиям. Длительное ожидание иногда действует на нервы. Но большинство считает, что интереснее находиться здесь и участвовать в акциях, нежели сидеть без дела дома».
Позднее я совершил поездку во французском бронеавтомобиле «Панард» с офицером по связям с прессой Жаком Антуаном. Небольшие габариты и высокая маневренность этой машины, где помещаются три человека, делают ее идеально пригодной для боевых действий в населенных пунктах. Мы объехали большую часть старого города и свернули на автомагистраль Транзит, дорогу с двухрядным движением, огибающую южную часть Сараево. Сегодня эта дорога перерезана линией противостояния.
На автомагистрали Транзит ниже еврейского кладбища, на котором происходили самые кровопролитные бои, размещается наблюдательный пост сил ООН «Сьерра Новамбр». Покрытые пулевыми отметинами надгробия кладбища придают зловещей линии противостояния еще более мрачный оттенок.
Когда мы прибыли в «Съерра Новамбр», я увидел, что кладбище располагается выше нас примерно на 5 м, на крутом откосе насыпи. Я глянул вверх и подумал: «Оттуда сверху нас могут взять на мушку раньше, чем мы поймем, что происходит».
Антуан должно быть почувствовал мое беспокойство. Он пояснил, что, как правило, посты ООН не имеют хорошей защиты: их располагают, где придется, или там, где разрешают враждующие стороны.
Наблюдательный пост «Съерра Новамбр» представлял собой два бункера для наблюдателей, огневую позицию 12.7-мм пулемета, два бункера для отдыха свободной смены, палатку, где размешались кухня и склад, а также еще одну большую палатку, которая использовалась сразу как командный и наблюдательный пункты, узел связи и столовая. На наблюдательном посту находилось отделение в составе 12 человек, которые дежурили там 8 суток, а затем отдыхали 3 суток. Когда мы прибыли, Бьянки, который отвечал за взаимодействие 4 наблюдательных постов с другими командами, вместе с командиром отделения проверял ориентиры, используя для этого аэрофотоснимки и панорамные снимки местности, а также подробные топографические карты. Опять-таки каждое здание было обозначено буквенно-цифровым индексом, а его координаты неоднократно выверены на случай, если потребуется вызвать авиационную поддержку.
За неделю до моего приезда один из наблюдателей поста «Сьерра Новамбр» был убит. Пуля влетела в амбразуру, через которую он наблюдал, пробила его кевларовую каску и мгновенно убила его. Это была первая потеря среди личного состава 8-го парашютно-десантного полка морской пехоты Франции.
В один из дней моего пребывания на этом посту начался обстрел сверху с сербской стороны. Я схватил каску и бронежилет, побежал к наблюдательному пункту и залез в бункер как раз в то время, когда дежурный наблюдатель работал с картой, определяя координаты.
Едва я зашел в узкий коридор, стены которого были выложены мешками с песком, как услышал свист пули, ударившейся в один из мешков в нескольких сантиметрах над моей головой, и на меня посыпалась струйка песка. Солдат поднял глаза: «Проклятье, едва не зацепило!»
Действительно, пуля прошла близко, даже очень близко и явно не была шальной: по нам стреляли с позиции напротив бункера. В это время раздался глухой звук близкого разрыва. Все похватали свои бронежилеты и каски. Сквозь стоявший в ушах звон я услышал команду сержанта, приказывавшего всем укрыться в бронетранспортере. Винтовочная граната упала примерно в 5 м от одной из палаток. Антуан и я мигом оказались в нашем бронеавтомобиле. Только закрыв за собой тяжелую дверцу и заперев засов, я почувствовал себя в большей безопасности. Пока мы разворачивались на выезд с поста «Съерра Новамбр», можно было слышать звук работавшего на больших оборотах двигателя; обернувшись назад, я увидел вздымающееся к небу облако черного дыма.
Следующая точка моего маршрута еще один наблюдательный пост «Съерра Эхо». По дороге туда мне рассказали о инструкции для военнослужащих сил ООН. Поскольку считалось маловероятным, что отделение солдат сумеет отразить атаку на свой наблюдательный пост, приказ прост: при первых признаках опасности забраться в бронетранспортер, подготовить заградительный огонь и совершить маневр уклонения, то есть быстренько убираться ко всем чертям с опасного места.
Дорога к «Съерра Эхо», петляя, шла на подъем. Мы находились уже довольно далеко от центра города, и панорама вокруг больше напоминала горную деревушку, нежели городскую окраину. Наблюдательный пост «Съерра Эхо» был развернут на месте радиолокационного поста бывшей Югославской Народной армии. Здесь все было практически так же, как и в «Съерра Новамбр», разве что на новом месте с высоты можно было наблюдать как на ладони весь город от аэропорта до восточных окраин.
Но и тут мы имели близких соседей. Траншеи боснийцев пролегали не далее, чем в 50 м ниже нас, а за спиной проходившие по хребту линии оборонительных позиций противоборствующих сторон опоясывали всю гору.
Когда на город спустилась вечерняя мгла, стрельба усилилась. Перекусив, мы поднялись на хребет, нависавший над Сараево, чтобы наблюдать за огневым боем, который шел внизу почти в километре от нас в переплетении небольших домиков и многоэтажек в районе Вербанья Бридж. В этом районе, справедливо окрещенным «крысиным гнездом», противостоящие стороны разделяли какие-то метры. Одно здание, прозванное «Бутин» из-за взрыва в нем газа, было поделено между сербами и боснийцами. Но и здесь каждое сооружение было нанесено на карту с соответственным буквенно-цифровым индексом.
Позднее мне довелось посетить наблюдательный пост ООН в районе Вербанья Бридж и стать свидетелем ближнего боя. Но тогда, с вершины горы, бой казался достаточно далеким.
Внезапно темноту внизу разорвал язык пламени. Это боснийцы выстрелили ракетой. За этим последовали три яркие вспышки и глухие звуки разрывов ручных гранат. Когда вновь все погрузилось в темноту, я последовал за лейтенантом Расином к месту, где была установлена «тепловизионная камера» (инфракрасный прицел из состава аппаратуры противотанкового ракетного комплекса «Милан»), использовавшаяся для наблюдения в темное время суток. Эта камера по своим характеристикам значительно превосходит другие приборы ночного видения, которые используют принцип усиления изображения, полученного при низких условиях естественной освещенности.
В окуляр камеры можно было видеть яркокрасные пятна в тех местах, где гремели взрывы, тогда как невооруженным глазом они были уже не видны. Наблюдатель давно зафиксировал точки взрывов. Другой наблюдатель, следивший за движением автомобиля на сербском участке автомагистрали Транзит, заметил двух человек, которые, прячась за занятые сербами дома, пробирались к линии противостояния. Даже с расстояния 800 м можно было достаточно хорошо видеть в бинокль их силуэты, чтобы догадаться, каким оружием они вооружены.
Один из них, по-видимому, нес на плече автомат Калашникова. У другого оружие было более длинным. Не была ли это пара снайперов, вышедших на охоту, которая должна начаться утром? Разумеется, мы не могли быть уверены в своей догадке. Но обнаруженных наблюдателем людей занесли в журнал наблюдения как снайперов и по радио сообщили о них другим наблюдателям ООН, располагавшимся внизу. Наблюдение за подозрительной парой будет продолжено, куда бы они не зашли, и к рассвету солдаты антиснайперской команды уже будут следить за ними через оптический прицел. Именно такая информация необходима охотникам за снайперами, чтобы на несколько секунд опередить своих противников.
Деятельность контингента сил ООН в Сараево подвергается в какой-то мере заслуженной критике, но эти французские военнослужащие являются профессионалами, серьезно относятся к порученному делу и прилагают все силы к тому, чтобы с честью выполнить поставленную им трудную задачу. Операция по очистке Сараево от снайперов-террористов лишь один из примеров того, как вмешательство сил ООН положительно сказывается на жизни мирных людей, помогать которым и призваны силы ООН.