С 20 марта 2003 года после американского вторжения в Ирак начался следующий этап «глобальной войны с терроризмом». Этот период также стал крупнейшей и самой прибыльной игровой площадкой для частных охранных компаний за весь период их существования. Хотя режим Саддама Хусейна был свергнут достаточно быстро, в оккупированной стране неизбежно возникла атмосфера хаоса и нестабильности. Правительство Соединенных Штатов было вынуждено выбирать из двух вариантов: увеличить численность войск для поддержания закона и порядка или отдать обеспечение безопасности на аутсорсинг, частному сектору. Излишне говорить, увеличение военного присутствия на другой стороне земного шара вряд ли было бы с восторгом воспринято в соединенных Штатах и, следовательно, никогда серьезно не рассматривалось. Уже 18 апреля 2003 года корпорация «DynCorp» получила 50-миллионный контракт для оценки ситуации в области безопасности и наняла первую тысячу сотрудников, чтобы начать обучение по созданию новых правоохранительных органов Ирака. Конечно, каждая эпоха истории известна использованием наемников в той или иной форме, и правители всех мастей постоянно использовали их услуги. Но оккупация Ирака была началом новой, невиданной доселе эры, как с точки зрения количества охранных компаний, так и по отношению к наемникам и суммам денег, которые они требовали за свои услуги.
Окончание холодной войны в реальности не очень способствовало увеличению глобальной безопасности. В связи с распадом бывшего Советского Союза, Соединенные Штаты стали единственной оставшейся сверхдержавой. Странам, которые в период глобального противостояния поддерживались или США, или Советским Союзом, теперь предоставилась возможность вариться в собственном соку и они очень скоро в результате затяжных конфликтов достигли температуры кипения. Такой подрыв общественной безопасности создал потребность в личной безопасности, и эту нишу было легко заполнить сотрудниками из числа бывших военнослужащих, многие из которых имеют специальную подготовку и боевой опыт. Кроме того, эти бывшие солдаты присоединялись к конфликтующим группам, которые в дальнейшем добавляли еще больше проблем в и так неспокойных регионах. Считается, что, до 7 миллионов бывших солдат, в основном из бывшего коммунистического блока, стали безработными в связи с окончанием холодной войны. Только США сократив треть своих военнослужащих, выбросили на этот специфический рынок трудовой силы около полумиллиона человек. В сущности, окончание противостояния сверхдержав значительно расшили и спрос и предложение в области частной безопасности.
В конце холодной войны противоборствующие стороны манипулировали региональными конфликтами, с одной стороны не давая им затухнуть, а с другой стороны не позволяя им разгореться до пожара мировой воны. Но после развала СССР сдерживающее начало пропало, да и у американского общества стали возникать вопросы – нужно ли их стране вмешиваться в заокеанские «разборки». Во многом, такой изоляционистской политике способствовали живые кадры на CNN из Сомали, где трупы солдат Соединенных Штатов возили на буксире малоприятные черные боевики.
Другой причиной интенсификации региональных конфликтов стал массовый выброс на рынок недорогого оружия из стран бывшего советского блока. Вооружение бывшей ГДР, в том числе свыше 1 млн. единиц стрелкового оружия, были проданы за сущие гроши. Чтобы проиллюстрировать это, можно сказать, что в Уганде АК-47 можно приобрести по цене курицы. Аналогичным образом, распад бывшего Советского Союза сделал доступными огромные запасы стрелкового оружия. Оружие выбрасывалось бывшими социалистическими странами на мировой рынок, чтобы удовлетворить свои потребности в валюте и потому, что экспортный контроль над его оборотом в сущности был потерян. Многие единицы оружия попали в руки организованной преступности, которая продавала его, вообще не считаясь с какими-либо правилами. Продажа уцененной военной техники не ограничивалась исключительно стрелковым оружием. Вся номенклатура сложной военной техники, включая истребители, танки, корабли и средства связи была доступны по сравнительно невысокой цене, через законные и незаконные схемы.
Приход на мировой рынок потока дешевой военной техники и персонала из бывших социалистических стран обусловил фундаментальный сдвиг на рынке применения силы. Один из феноменов, который сделал национальные государства наиболее эффективными организациями для ведения войны в индустриальную эпоху – это обеспечение массового производства войск (живой силы), оборудования и расходных материалов. Однако в настоящее время государства больше не желают поддерживать подавляющее военное преимущество для гипотетических сражений против повстанческих групп. В то же время малочисленные партизанские группы наоборот могут теперь позволить себе самое современное оборудование и превосходно подготовленный персонал. Выход был найден – государства стали обращаться к частным военным компаниям, чтобы сохранить контроль (пусть даже временный) над территориями. В ряде случаев предоставление таких услуг финансируется за счет природных ресурсов государства-нанимателя, именно так оплачивалась работа одной из самых известных ЧВК – «Executive Outcomes» в Анголе и Сьерра-Леоне. Кроме того, глобализация добавила некоторые нюансы к мировой геополитике. Границы стали более проницаемыми, в том числе и в странах бывшего«железного занавеса». По мере роста глобализации западная промышленность быстро перебазировалась в развивающиеся страны для разработки сырьевых запасов и использования дешевой рабочей силы. Корпорации, приходившие на развивающиеся рынки, осознавали острою необходимость обеспечения безопасности людей и объектов в этих конфликтных регионах. Именно транснациональные корпорации находились в числе первых заказчиков услуг ЧВК, именно они сделали первый шаг, чтобы заменить защиту государства на услуги, предоставляемые ЧВК.
Глобализация дает реальные возможности для достижения экономического процветания, распространение политической свободы, и содействия миру на планете. Тем не менее, она также создает мощный фактор социальной разобщенности, создавая критические уязвимости, и сеет семена насилия и конфликтов. Год за годом западные правительства стали с неохотой идти на миссии по поддержанию мира из-за страха потерь, возможного ущерба, да и просто запутавшись в постоянно расширявшихся региональных конфликтов. Так, Президент США Билл Клинтон заявил, что Соединенные Штаты будут поддерживать только те миротворческих операции ООН, которые имеют решающее значение для международной безопасности или национальных интересов США. В течение многих лет руководство миротворческих миссий ООН находилось в числе последовательных критиков частных подрядчиков безопасности, часто изображая их как наемников. Однако теперь эти же органы являются заказчиками ЧВК. Правовой вакуум, вызванной недостаточной международной и национальной безопасностью для больших групп населения в странах третьего мира был заполнен самозванными гарантами общественного порядка - повстанческими организациями, партизанскими группами, и даже террористическими сетями. Современные региональные конфликты имеют далеко идущие последствия и больше не ограничиваются государственными границами. Распространение технологий и знаний, наряду с относительной легкостью перемещения людей по планете существенно снизило глобальную безопасность, о чем свидетельствует множество террористических атак по всему миру. Некоторые эксперты говорят, что мы можем наблюдать ускорение распада национальных государств, разрушение монополии государства на законное применение силы, исчезновение суверенитета, постепенный распад общества и формирование новых социальных фракций. Об этом свидетельствуют лишь некоторые из событий, которые происходят в третьем мире в последние десятилетия. Неизбежным следствием таких процессов стало увеличение рынков насилия. Западные правительства неохотно принимали участие в конфликтах, происходящих в третьем мире, следовательно для них не стало сюрпризом заполнение этих пробелов частными военными компаниями.
Опубликованная в США 17 мая 2001 года «Национальная политика в области энергетики (НЭП)» в частности заявила, что Соединенные Штаты будут бороться за уменьшение поставок нефти по отношению к быстро растущим экономикам Китая и Индии. В документе отражалось, что США становится все более зависимыми от нефти, добываемой в Каспийском регионе, Африке и на Аравийском полуострове, что делает эти районы стратегически более важными, чем в прошлом. Доктрина утверждает, чту существующие области производства и поставки энергоресурсов, как правило, находятся в слабых государствах с сомнительным уровнем безопасности. В докладе определены Ирак и Афганистан как критические области в цепочке поставок. Афганистан имеет решающее значение для транспортировки каспийской нефти к Индийскому океану. Ирак, с большими запасами нефти, может оказать давление на Запад для дестабилизации Саудовской Аравии. «НЭП» провела прямую связь между безопасностью нефтяных месторождений, линиями транспортировки и будущими энергетическими запасами, а в конечном итоге и национальной безопасностью Соединенных Штатов». Естественно безопасность на всех этих участках работы только с помощью регулярных американских вооруженных сил было попросту невозможно и в роль вступили современные наемники – ЧВК. Западные политики и журналисты очень любят термин «проецирование силы», который подразумевает, что современное сильное государство должно иметь способность обеспечивать свое военное присутствие в любой точке земного шара в кратчайшее время. Частные военные компании являются одним из самых простых и дешевых способов обеспечения такого присутствия.
Самое опасное, что принесла современному миру глобализация – это то, что угрозы начали увеличиваться в масштабах, они стали иметь более разрушительный эффект в результате распространения знаний, повсеместного распространения передовых технологий, и неконтролируемого перемещения людей. Террористическая атака на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 года подтвердила этот тезис и стала катализатором для большего внимания к безопасности по всему миру. Это был разумным логическим выводом: если Соединенные Штаты, пожалуй, самая могущественная страна в мире, была подвержен угрозе безопасности, то под прицелом находятся и все остальные государства. После террористических атак 11 сентября 2001 года, климат повышенной тревожности распространился по всем западным странам и привел к повышенной потребности в безопасности и повышенному спросу на профессиональную защиту среди богатых социальных групп и отдельных лиц. Изменения менталитета в области обеспечения безопасности, вне зависимости от реального состояния дел в этой сфере расширили и узаконили нишу на рынке для частных служб безопасности, и способствовали росту общего ощущения нестабильности в развивающихся странах.
Два жизненно важных события произошли вскоре после того, как администрация Джорджа Буша объявила о выполнении задач в Ираке. Эти события определили длительный эффект на использование приватизированной силы в этой стране. Во-первых, была создана Временная коалиционная администрация (ВКА) во главе с послом Бреммером. Эта администрация и Бреммер были назначены ответственными за восстановление Ирака. Бреммер в конечном итоге получил надзор (или скорее отсутствие такового) за всеми частными подрядчиками в Ираке. Другим событием стало формирование пассивного подхода правительства США по делегированию ответственности корпорациям и организациям в Ираке для обеспечения их собственной безопасности. Хотя такое попустительство и не являлось серьезной помехой для корпораций, так как аутсорсинг безопасности только добавлял стоимость их контрактам. Эти дополнительные затраты иногда были настолько велики, что повышали первоначальную цену контракта наполовину. Такой подход не стал неудобством и для правительства США, особенно для военных, потому что в стране и так имелись тысячи вооруженных подрядчиков. В течении нескольких месяцев, частные силы безопасности в Ираке выросли от молодого «стартапа» до отрасли с многомиллиардными оборотами. Такие компании, как Blackwater, HART, TripleCanopy, DynCorp, АрморГруп, ControlRisksGroup (CRG), Erinys, и Aegis стали крупнейшими игроками на этом рынке. По официальным оценкам Пентагона численность сил частной индустрии безопасности в Ираке к концу 2003 года колебалось на уровне около шестидесяти компаний с примерно двадцатью пятью тысячами сотрудников. Это число возможно удвоилось, когда контракты на охрану стали получать иракские охранные предприятия и другие незарегистрированные компании. Управление общей бухгалтерской отчетности (GAO) американского правительства установило численность ЧВК в Ираке на более высоком уровне: около сорока восьми тысяч. Изначально в Ираке координация действий между различными частными подрядчиками и военными была на очень низком уровне. Военные пытались достичь лучшей координации путем создания операционного центра. Поводом к этому послужили убийства в Эль-Фаллудже с участием сотрудников Blackwater 31 марта 2004 года. Этот негативный инцидент высветил роль частных подрядчиков для американской публики. Изображения сгоревших и изуродованных тел четырех частных подрядчиков были показаны многими мировыми СМИ. Это была крупная победа повстанцев, которая нанесла огромный удар по коалиции. Возник вопрос: где были военные и почему они не защищали этих подрядчиков? Ответ оказался очень прост: военные даже не знали, что сотрудники Blackwater действовали в Эль-Фаллудже. Естественной реакцией военных стало желание координировать действия подрядчиков из ЧВК и оказывать им поддержку, когда это необходимо. Однако руководство Blackwater отказалась от участия в этой программе. Так как эта компания заключала контракты с Государственным департаментом США, военные не могли заставить их сотрудничать с армией. Это несоответствие поставило военных руководителей в безвыходную ситуацию. Они не могли координировать усилия войск и ЧВК. Это была бомба замедленного действия, и она в конце концов взорвалась.
Два дополнительных фактора способствовал росту распространения деятельности частных компаний в Ираке. Во-первых, ситуация в области безопасности в Ираке по-прежнему была очень напряженной, несмотря на то, что было официально объявлено об окончании войны и переходу к этапу восстановления. Этот общий «беспредел» вызвало большое беспокойство за безопасность дипломатического персонала, в том числе самого Бремера и других сотрудников Госдепартамента. Государственный департамент получил от правительства США 3,5 млрд.долларов на заключение контрактов по обеспечению безопасности дипломатов. Эту немаленькую сумму поделили между собой на три компании: DynCorp, TripleCanopy, и Blackwater. Контракт был поделен между компаниями по географическому принципу: DynCorp была ответственной за безопасность в Северном Ираке, TripleCanopy в Южном Ираке, и Blackwater в Багдаде и Хилле.
Во-вторых, в связи с сокращением численности основных американских структур в вооруженных силах в 1990-х годах после окончания холодной войны, многие из основных небоевых функций были приватизированы. Логистика, техническое обслуживание, питание, транспорт и все остальные аспекты, которые могли быть демилитаризована теперь обеспечивались ЧВК по контрактам. Самая большая доля контрактов была получена корпорацией «Halliburton» и ее дочерней компанией, «Браун энд Рут Сервисез» (BRS). Этот контракт, предусматривающий материально-техническое обеспечение войск, назывался «Гражданская программа логистики»(LOGCAP), первоначально предусматривал обеспечение американских войск в сомали в 1992 году. Сотрудники «Браун энд Рут» прибыли в Могадишо всего через 24 часа после прибытия первой партии войск США и оставались там до окончательного вывода войск в марте 1995 года. Это сотрудничество подготовило почву для использования охранных компаний в более крупных конфликтах более десяти лет спустя, в Ираке и Афганистане. Договор LOGCAP имеет форму «затраты плюс», что означает оплату правительством США фактических эксплуатационных расходов, а также заданной прибыли за оказанные услуги. Как упоминалось ранее, расходы на обеспечение безопасности могут достигать до 50% от всей стоимости услуг. Оплата этих дополнительных затрат не только возлагается на правительство, но и позволяет частным компаниям получать больше прибыли, поскольку ее размер определяется по фактическим затратам. Вооруженная защита людей и материальных объектов является одной из сфер, которую Соединенные Штаты почти полностью передали частным военным компаниям. Даже американские военные нанимают ЧВК, чтобы заполнить бреши в защите своих объектов. Так, инженерные подразделения армии США были неотъемлемой частью реконструкции Ирака. Военные инженеры должны были проводить много времени вдали от безопасных американских баз и обеспечивают жизненно важные операции по всему Ираку. Сами американские вооруженные силы просто не в состоянии выделить достаточное количество боевых частей для обеспечения их безопасности. Вследствие этого Джек Холл, руководитель направления логистики инженерных войск, обратился к шести различным охранным компаниям, в том числе к «Aegis». После заключения контракта, Холл позволил директору частного охранного предприятия даже присутствовать на ежедневных планерках. Холл был очень благосклонен к руководству ЧВК и заявил, что они «заполнили пустоту, которая появилась в результате отказа правительства США признавать проблему безопасности». Это не удивительно, что главный армейский инженер США использовал такой подход. Широкое использование ЧВК было санкционировано еще министром обороны США Дональдом Рамсфелдом в 2001 году при презентации четырехлетней оборонной стратегии. Он заявил, что «военные должны выполнять только их эксклюзивные функции». По мнению руководства Пентагона, любая функция, которая может быть предоставлена в частном секторе не является функцией центрального правительства. Это заявление подготовило почву для открытия шлюзов и частный капитал ринулся к дележи жирных армейских контрактов. Аутсорсинг стал новой мантрой для руководителей министерства обороны США, которые считали, что они нашли способ расширить возможности вооруженных сил с меньшим количеством персонала, с тем чтобы удовлетворять растущие военные вызовы нового тысячелетия. Этот радикальный сдвиг в мышлении был даже отображен в военной доктрине. Руководство по полевым операциям «3-07»,опубликованное в октябре 2008 года подчеркивает вовлечение неправительственных и частных организаций в качестве основной части обеспечения стабильности положения. Концепция аутсорсинга нашла отражение и в другой доктрине, «FM 3-24», описываю антипартизанские действия. Это руководство призывает к «комплексному подходу», который должен объединить совместные усилия департаментов и агентств правительства США, межправительственных и неправительственных организаций, транснациональных партнеров, и частного сектора для достижения единства усилий при движении к общей цели. Конечно, «комплексный подход» действительно имеет решающее значение для борьбы с повстанцами, но он фактически закрепляет необходимость привлечения частных охранных компаний для заполнения пустот безопасности.
Вопрос использования ЧВК не был радикально новой проблемой, с которой столкнулись высокопоставленные представители Пентагона и гражданские чиновники США. В 2004 году эксперты отмечали «Чиновники Пентагона говорят, что они больше не могут воевать без частных подрядчиков...Если это так, то министерство обороны должно подготовить механизмы преследования преступников для нынешних и будущих операций, которые объединяют регулярную армию и ЧВК». Такая позиция имеет право на существование, так как военные компании свободны от политических ограничений. Они рассматривают конфликт как возможность для бизнеса и, конечно же, они воспользовались всепроникающим влиянием экономического либерализма в ХХ веке.