Часть Третья
«Ночь»
Глава 15
Ничем не примечательная пивная на десять столиков, сколоченных из крепких лакированных досок, и выставленных вдоль одной из стен, где на потемневшей от времени красной кирпичной кладке интерьер оживляли черно-белые фотографии Хельсинки, а возможно и Санкт-Петербурга, сразу и не понять. Свет приглушен, над столами мрак рассекал конусообразный металлический абажур, качающийся на длинном проводе-шнуре.
А может даже это была и не пивная, а полноценный кабак. Неважно. Важно, что здесь разливают неплохое пшеничное пиво и подают к нему вполне питательные и вкусные закуски. Ричард знает в них толк, да и я не отстаю от дегустаций.
За две недели, что мы находились в столице Финляндии, мы уже успели побывать практически во всех злачных местах, и сегодняшняя пивная как раз разминка для продолжения забега.
Деньги были, желание нажраться тоже, так зачем себя сдерживать?
Всё же англичане в теме выпивона могут дать фору многим русским. Пьют они отчаянно, как будто в последний раз в жизни им предоставилась такая замечательная возможность. Наследие это легендарных английских морских волков, не менее легендарных монахов-туков или исконных-посконных нормандских рыцарей – не знаю, но факт остаётся фактом – перепить их очень сложно.
Ричард не был исключением. За сегодняшний вечер он прикончил уже четыре литра пива, и останавливаться не собирался. Мне же, пока хватило и двух, да и поводов спешить потерять рассудок сегодня я не видел.
- Ну и зачем это всё? – спросил я, когда очередная кружка пенного напитка была выставлена на наш стол блеклой, словно рыба, официанткой.
- Что это? – не понял сразу товарищ. – Пиво? Ты же знаешь, я только разминаюсь перед настоящей пьянкой.
- Я не про синьку, - англичанин уже вполне притерся ко мне, и вполне понимал мой сленг. – Я про вообще. Зачем нам вообще всё это?
- Не понял, - Дик мотнул лысой головой. – Попробуй повторить еще, но на этот раз поподробнее.
- Помнишь тот вечер в ангаре, когда вы только-только нашли меня?
- Ну…
- Помнишь, что сказал мне тогда Янек про убийство мной тех приемных родителей?
- Что ликвидация рядовых винтиков этой сложной системы не изменит ничего? – произнес Дик с той же интонацией, что и Ян.
- Именно! У тебя отличная память!
- Ты давай, с похвальбой не переборщи. Говори, к чему клонишь, - стальные глаза уставились на меня.
- Ну а с болгарами как получилось? Рядовые ли они винтики или не очень?
- Рядовые, ничем от твоих по сути не отличались. Паразиты, сидящие на детских шеях и пьющие детскую кровь.
- Ну вот! – я допил, наконец, своё пиво и отодвинул кружку подальше. – А результат нашей акции какой? Мы сидим подальше от Осло, не отсвечиваем и ждем, когда шухер, поднятый нами же, успокоится. Но что поменялось в принципе?
- Ничего, - печально констатировал англичанин.
- Именно. Ничего не поменялось. Отбирать детей у родителей и передавать их в приемные семью всё так же выгодно как и за день до гибели Янека с Жанной. – стянув с общей тарелки хрустящую гренку, я обмакнул её в сырный соус и отправил в рот. – А теперь скажи, за что они погибли?
- Они погибли за свои идеи. За свои жизненные позиции. Мы с тобой это уже тысячу раз обсуждали.
- А какие у них были идеи и жизненные позиции? – не унимался я.
- Они, как и ты, хотели, чтобы дети росли в своих семьях. И помогли этому осуществиться для десятков детей. Это не мало.
- Но у Берневарн счет отобранных идет на сотни тысяч. Тут вся система ублюдочна и порочна.
- Я уже понял, к чему ты клонишь, - Ричард одним глотком отхлебнул половину своей глиняной посудины. – Лавры Брейвика тебе покоя не дают?
- Нет. Брейвик сделал правильные выводы, но неправильно выбрал цель, - отрицательно мотнул я головой, вытягивая из нагрудного кармана сигареты. – Убийство верхушки, пусть даже всей страны. Не изменит ровным счетом ничего. Ты же сам говорил, что тут миллиардные прибыли, и никто их просто так не отдаст.
- Продолжай, - сосуд англичанина опять опустел, и он махнул бармену, показав два пальца.
- А что у нас в бизнесе соседствует с прибылью? – я подкурил от позолоченной бензиновой зажигалки.
- Ты про риски?
- Именно! – я даже удивился, как быстро Ричард ухватил нужную нить разговора. – С прибылью соседствуют риски. А если риск становиться слишком велик, то никакая прибыль уже не интересна.
- Продолжай.
- Не напомнишь, кто там основной получатель благ? Какой-то американский банк? – я с удовольствием затянулся.
- Не совсем, - к нам на стол поставили еще две литровых кружки с пенным напитком. Ричард сразу же ухватил свою долю. - Bank of Americaодин из крупнейших финансовых конгломератов в мире. Число активов у него более двух триллионов американских долларов, чистая годовая прибыль превышает четыре миллиарда. Хватается за всё, что приносит деньги. Не удивлюсь, что некоторые серые и черные его подразделения сидят на наркотрафике, киднепинге и на работорговле.
- Ну а в Норвегии, не работорговля и киднепинг?
- В какой-то мере, но не совсем. Это, как у вас русских называется - пиление бюджета, вроде как рабочие места для населения создают. Денег от нефте и газодобычи много, а запустить их правильно в экономику этим Dummiesмозгов не хватило. А откуда мозгам взяться-то, после веков кровосмешения? Ты знаешь, что шизофрению изучали как раз на норвежцах? Это же чистый клинический лабораторный случай, идиотов там каждый третий. Впрочем ты сам всё видел.
- Ну и американцы в это пиление тут же вписались?
- Не совсем, - Дик принялся за новую порцию. - В эту схему изначально, как ты сказал, вписались лондонские мальчики. У этих нюх на всякое денежное и грязное, уж поверь мне. Ну а после того, как они присосались к денежной трубе – появились американцы, и выкупили этот лондонский инвестиционный фонд с потрохами.
- Ну, примерно так я себе всё и представлял, - я затушил окурок в стеклянной, под хрусталь, пепельнице. – Ты к слову, и еще одну мою мысль подтвердил.
- Какую?
- Ты же всю эту схему уже давно вскрыл? Верно? И наверняка уже выявил, кто отвечает именно за это направление.
- Возможно, - Ричард отпил пива. – К чему ты клонишь?
- Нет, друг, это к чему ты клонишь, точнее меня подводишь? – я наклонился чуть вперед, ближе к собеседнику, не опуская взгляда от его цепких глаз. – Ведь не просто по доброте душевной вы тогда выслеживали меня по всему городу? Правда? И не просто так меня к делу пристроили в идеально работающую команду? Я же был среди вас явно лишним и ненужным. Как в телеге пятое колесо. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы догнать, для чего примерно я был реально нужен, - Ричард сидел напротив с непроницаемым лицом. – Ну а болгары были вроде окончательной проверки. Подпишусь я на кровь или нет. Ну и все эти две недели ты ведешь со мной разговоры вокруг да около, пытаясь навязать мне необходимость дальнейшего действия. Ничего не пропустил?
- На удивление – нет. – Дик сделал очередной глоток с идеально каменным лицом. – Приятно иметь дело с умным человеком, это сильно экономит время.
- Так почему сразу не сказал? – я откинулся на спинку дивана.
- Была большая вероятность, что ты тут же встанешь и уйдешь. А без тебя я не справлюсь. Поэтому пришлось вот так.
Наступила неловкая тишина на несколько минут. Мы оба молча успели искурить не по одной сигарете, и всё-таки доесть те гренки, выставленные еще в самом начале посиделок. Дик, буквально в несколько секунд потерял видимый интерес ко мне, превратившись в обычного пьяного туриста. Он громко смеялся над шутками, которые доносил какой-то незнакомый комик с большого плоского телевизора, повешенного на противоположную от нас стену и пытался подпевать музыке, доносившейся из другого зала.
- У тебя ведь уже готов план? – первым прервал молчание я.
- Не просто готов, - англичанин усмехнулся. – Он проработан в деталях и отшлифован временем.
- Видимо давно ты за него сел.
- Давно, - утвердительно кивнул Ричард. – Уже лет семь, когда еще в тюрьме сидел. Мечтал освободиться и взяться за этих упырей.
- Так зачем дело встало?
- Старые друзья, с кем служил, с кем свою задницу под пули подставлял, за время моей отсидки расползлись кто куда. Да и то, для тех, кого мне удалось потом найти, я уже стал чужим. А кто ради чужого добровольно на смерть полезет? – Дик грустно уставился на свои руки, сцепленные на столе в замок. – Нет, помочь с информацией они мне помогли, но не более.
- А ребята?
- А чего ребята? Они немного из другой глины замешаны. Ян и Жана были категорически против насилия. Зарубка такая у них в голове была. Ну а Люк… Люк полицейский, и этим всё сказано.
- Но ты хоть предлагал?
- Предлагал, конечно. Но все тактично отказались. Да и дело наше пошло. Мы, вроде как, пользу приносить на месте начали.
- Ну а теперь, терять уже нечего?
- Ну а чего терять? Как мне однажды сказал один парень из Прибалтики, у меня как у латыша – хрен, да душа.
- Но хрена лишиться бы не хотелось, - заметил я.
- Души лишиться страшнее, - серьезно парировал Дик.
«Ночь»
Глава 15
Ничем не примечательная пивная на десять столиков, сколоченных из крепких лакированных досок, и выставленных вдоль одной из стен, где на потемневшей от времени красной кирпичной кладке интерьер оживляли черно-белые фотографии Хельсинки, а возможно и Санкт-Петербурга, сразу и не понять. Свет приглушен, над столами мрак рассекал конусообразный металлический абажур, качающийся на длинном проводе-шнуре.
А может даже это была и не пивная, а полноценный кабак. Неважно. Важно, что здесь разливают неплохое пшеничное пиво и подают к нему вполне питательные и вкусные закуски. Ричард знает в них толк, да и я не отстаю от дегустаций.
За две недели, что мы находились в столице Финляндии, мы уже успели побывать практически во всех злачных местах, и сегодняшняя пивная как раз разминка для продолжения забега.
Деньги были, желание нажраться тоже, так зачем себя сдерживать?
Всё же англичане в теме выпивона могут дать фору многим русским. Пьют они отчаянно, как будто в последний раз в жизни им предоставилась такая замечательная возможность. Наследие это легендарных английских морских волков, не менее легендарных монахов-туков или исконных-посконных нормандских рыцарей – не знаю, но факт остаётся фактом – перепить их очень сложно.
Ричард не был исключением. За сегодняшний вечер он прикончил уже четыре литра пива, и останавливаться не собирался. Мне же, пока хватило и двух, да и поводов спешить потерять рассудок сегодня я не видел.
- Ну и зачем это всё? – спросил я, когда очередная кружка пенного напитка была выставлена на наш стол блеклой, словно рыба, официанткой.
- Что это? – не понял сразу товарищ. – Пиво? Ты же знаешь, я только разминаюсь перед настоящей пьянкой.
- Я не про синьку, - англичанин уже вполне притерся ко мне, и вполне понимал мой сленг. – Я про вообще. Зачем нам вообще всё это?
- Не понял, - Дик мотнул лысой головой. – Попробуй повторить еще, но на этот раз поподробнее.
- Помнишь тот вечер в ангаре, когда вы только-только нашли меня?
- Ну…
- Помнишь, что сказал мне тогда Янек про убийство мной тех приемных родителей?
- Что ликвидация рядовых винтиков этой сложной системы не изменит ничего? – произнес Дик с той же интонацией, что и Ян.
- Именно! У тебя отличная память!
- Ты давай, с похвальбой не переборщи. Говори, к чему клонишь, - стальные глаза уставились на меня.
- Ну а с болгарами как получилось? Рядовые ли они винтики или не очень?
- Рядовые, ничем от твоих по сути не отличались. Паразиты, сидящие на детских шеях и пьющие детскую кровь.
- Ну вот! – я допил, наконец, своё пиво и отодвинул кружку подальше. – А результат нашей акции какой? Мы сидим подальше от Осло, не отсвечиваем и ждем, когда шухер, поднятый нами же, успокоится. Но что поменялось в принципе?
- Ничего, - печально констатировал англичанин.
- Именно. Ничего не поменялось. Отбирать детей у родителей и передавать их в приемные семью всё так же выгодно как и за день до гибели Янека с Жанной. – стянув с общей тарелки хрустящую гренку, я обмакнул её в сырный соус и отправил в рот. – А теперь скажи, за что они погибли?
- Они погибли за свои идеи. За свои жизненные позиции. Мы с тобой это уже тысячу раз обсуждали.
- А какие у них были идеи и жизненные позиции? – не унимался я.
- Они, как и ты, хотели, чтобы дети росли в своих семьях. И помогли этому осуществиться для десятков детей. Это не мало.
- Но у Берневарн счет отобранных идет на сотни тысяч. Тут вся система ублюдочна и порочна.
- Я уже понял, к чему ты клонишь, - Ричард одним глотком отхлебнул половину своей глиняной посудины. – Лавры Брейвика тебе покоя не дают?
- Нет. Брейвик сделал правильные выводы, но неправильно выбрал цель, - отрицательно мотнул я головой, вытягивая из нагрудного кармана сигареты. – Убийство верхушки, пусть даже всей страны. Не изменит ровным счетом ничего. Ты же сам говорил, что тут миллиардные прибыли, и никто их просто так не отдаст.
- Продолжай, - сосуд англичанина опять опустел, и он махнул бармену, показав два пальца.
- А что у нас в бизнесе соседствует с прибылью? – я подкурил от позолоченной бензиновой зажигалки.
- Ты про риски?
- Именно! – я даже удивился, как быстро Ричард ухватил нужную нить разговора. – С прибылью соседствуют риски. А если риск становиться слишком велик, то никакая прибыль уже не интересна.
- Продолжай.
- Не напомнишь, кто там основной получатель благ? Какой-то американский банк? – я с удовольствием затянулся.
- Не совсем, - к нам на стол поставили еще две литровых кружки с пенным напитком. Ричард сразу же ухватил свою долю. - Bank of Americaодин из крупнейших финансовых конгломератов в мире. Число активов у него более двух триллионов американских долларов, чистая годовая прибыль превышает четыре миллиарда. Хватается за всё, что приносит деньги. Не удивлюсь, что некоторые серые и черные его подразделения сидят на наркотрафике, киднепинге и на работорговле.
- Ну а в Норвегии, не работорговля и киднепинг?
- В какой-то мере, но не совсем. Это, как у вас русских называется - пиление бюджета, вроде как рабочие места для населения создают. Денег от нефте и газодобычи много, а запустить их правильно в экономику этим Dummiesмозгов не хватило. А откуда мозгам взяться-то, после веков кровосмешения? Ты знаешь, что шизофрению изучали как раз на норвежцах? Это же чистый клинический лабораторный случай, идиотов там каждый третий. Впрочем ты сам всё видел.
- Ну и американцы в это пиление тут же вписались?
- Не совсем, - Дик принялся за новую порцию. - В эту схему изначально, как ты сказал, вписались лондонские мальчики. У этих нюх на всякое денежное и грязное, уж поверь мне. Ну а после того, как они присосались к денежной трубе – появились американцы, и выкупили этот лондонский инвестиционный фонд с потрохами.
- Ну, примерно так я себе всё и представлял, - я затушил окурок в стеклянной, под хрусталь, пепельнице. – Ты к слову, и еще одну мою мысль подтвердил.
- Какую?
- Ты же всю эту схему уже давно вскрыл? Верно? И наверняка уже выявил, кто отвечает именно за это направление.
- Возможно, - Ричард отпил пива. – К чему ты клонишь?
- Нет, друг, это к чему ты клонишь, точнее меня подводишь? – я наклонился чуть вперед, ближе к собеседнику, не опуская взгляда от его цепких глаз. – Ведь не просто по доброте душевной вы тогда выслеживали меня по всему городу? Правда? И не просто так меня к делу пристроили в идеально работающую команду? Я же был среди вас явно лишним и ненужным. Как в телеге пятое колесо. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы догнать, для чего примерно я был реально нужен, - Ричард сидел напротив с непроницаемым лицом. – Ну а болгары были вроде окончательной проверки. Подпишусь я на кровь или нет. Ну и все эти две недели ты ведешь со мной разговоры вокруг да около, пытаясь навязать мне необходимость дальнейшего действия. Ничего не пропустил?
- На удивление – нет. – Дик сделал очередной глоток с идеально каменным лицом. – Приятно иметь дело с умным человеком, это сильно экономит время.
- Так почему сразу не сказал? – я откинулся на спинку дивана.
- Была большая вероятность, что ты тут же встанешь и уйдешь. А без тебя я не справлюсь. Поэтому пришлось вот так.
Наступила неловкая тишина на несколько минут. Мы оба молча успели искурить не по одной сигарете, и всё-таки доесть те гренки, выставленные еще в самом начале посиделок. Дик, буквально в несколько секунд потерял видимый интерес ко мне, превратившись в обычного пьяного туриста. Он громко смеялся над шутками, которые доносил какой-то незнакомый комик с большого плоского телевизора, повешенного на противоположную от нас стену и пытался подпевать музыке, доносившейся из другого зала.
- У тебя ведь уже готов план? – первым прервал молчание я.
- Не просто готов, - англичанин усмехнулся. – Он проработан в деталях и отшлифован временем.
- Видимо давно ты за него сел.
- Давно, - утвердительно кивнул Ричард. – Уже лет семь, когда еще в тюрьме сидел. Мечтал освободиться и взяться за этих упырей.
- Так зачем дело встало?
- Старые друзья, с кем служил, с кем свою задницу под пули подставлял, за время моей отсидки расползлись кто куда. Да и то, для тех, кого мне удалось потом найти, я уже стал чужим. А кто ради чужого добровольно на смерть полезет? – Дик грустно уставился на свои руки, сцепленные на столе в замок. – Нет, помочь с информацией они мне помогли, но не более.
- А ребята?
- А чего ребята? Они немного из другой глины замешаны. Ян и Жана были категорически против насилия. Зарубка такая у них в голове была. Ну а Люк… Люк полицейский, и этим всё сказано.
- Но ты хоть предлагал?
- Предлагал, конечно. Но все тактично отказались. Да и дело наше пошло. Мы, вроде как, пользу приносить на месте начали.
- Ну а теперь, терять уже нечего?
- Ну а чего терять? Как мне однажды сказал один парень из Прибалтики, у меня как у латыша – хрен, да душа.
- Но хрена лишиться бы не хотелось, - заметил я.
- Души лишиться страшнее, - серьезно парировал Дик.