Война перестала быть прерогативой государства. Правительства, международные организации, транснациональные корпорации и чиновники для работы в «горячих точках» нанимают военных на частной основе.
Однажды у нас на глазах похитили британскую журналистку. Это произошло в Басре в 2005 году, прямо на улице, при скоплении людей — местных жителей, враждебно настроенных по отношению к любому европейцу. У трех наших сотрудников под штормовками были автоматы, но мы не имели права вмешиваться. Мы могли лишь сообщить в экспедиционный корпус, что здесь происходит преступление», — рассказывает Сергей Епишкин, руководитель компании «Антитеррор-Орел»
«Антитеррор-Орел» часто называют частной военной компанией, но Сергею такое определение не нравится: они не участвуют в военных действиях, их задача — охрана, эвакуация людей, разминирование, конвой, сопровождение грузов и клиентов. «Частная война» для большинства российских специалистов выглядит именно так. Впрочем, международное законодательство, в отличие от российского, не проводит четкой границы между военными и охранными компаниями, экспортирующими свои услуги. Женевский Центр по демократическому контролю над вооруженными силами (ДКВС) определяет частные военно-охранные компании (ЧВОК) как «компании, предлагающие специализированные услуги, связанные с участием в войнах и военных конфликтах для получения прибыли, а не в силу политических или иных причин». По оценкам ДКВС, в мире действует около 150 крупных частных военно-охранных компаний. Из тех компаний, которые предоставляют свои услуги на экспорт, около 80% зарегистрированы в США и Великобритании, объясняет член рабочей группы ООН по проблемам наемников профессор МГИМО Александр Никитин. При этом из 40 крупных британских компаний по контрактам с правительством своей страны работают лишь 5 — в бизнес остальных 35 государство не вмешивается
ООН оценивает годовой оборот услуг, предоставляемых частными военно-охранными компаниями в $120 млрд. Аутсорсинг военных услуг превратился в доходный бизнес, и государствам приходится с этим считаться. У каждой крупной ЧВОК своя специализация: американская DynCorp участвует в международных полицейских миссиях, AirScan осуществляет авиационную разведку и охрану, Kroll — конвоирование, Global Marine systems защищает суда от нападений пиратов
С 2005 года многие ЧВОК своим направлением выбрали Ирак. Там услуги охраны нужны и крупным компаниям, и сотрудникам международных организаций, и телекомпаниям, и всем, кто готов платить за безопасность. Около пяти лет назад самым «денежным» бизнесом стала защита судов от пиратских нападений. Сопровождение торгового судна обойдется его владельцу примерно в $70 тысяч за рейс в оба конца. Отраслевой журнал Tanker Operator, посвятивший теме пиратства номер за январь — февраль 2012 года, рисует впечатляющую картину рынка: «Суммарные потери международной торговли от пиратства в 2011 году прогнозируются на уровне до $2 млрд. И всего $110 млн в год идет на непосредственные выплаты пиратам. Все остальные убытки набегают за счет увеличения премий по страхованию грузов, усиления их безопасности и выплат сотрудников охранных компаний»
Большинство ЧВОК не раскрывает свою отчетность и не предоставляет данных о количестве сотрудников; впрочем, даже открытая информация не отражает в полной мере состояние рынка. Во-первых, потому, что крупные военные компании обычно нанимают субподрядчиков, ЧВОК, зарегистрированных в офшорных зонах и декларирующих годовую прибыль в пару долларов. Формально именно эти мелкие предприятия часто и выполняют самую рискованную работу. Во-вторых, потому, что помимо военного направления у крупных ЧВОК есть и другие виды бизнеса: консалтинг для корпораций, строительство и т.д
Русский бизнес
Российских военных и охранных компаний среди лидеров рынка нет. Компаний, работающих в соответствии с российским законодательством, таких как «Антитеррор-Орел», единицы, и их можно отнести к мелкому бизнесу. Но спрос на военных специалистов из стран СНГ велик, и удовлетворяется он за счет россиян, работающих на иностранные ЧВОК.
«Меня раздражают байки о том, что кто-то якобы вывозит беспомощных русских пацанов за границу и делает их наемниками. Рынок военных низшего звена прочно занят мексиканцами, филиппинцами и людьми из других стран третьего мира. Использовать россиян в качестве рядовых на войне невыгодно даже с коммерческой точки зрения: визы, обучение, страховки...» — говорит Владимир, владелец частной военной компании, зарегистрированной «кое-где на островах». Сам он считает себя военным хедхантером, представителем кадрового бизнеса со специфическими, но вполне легальными и законными, с точки зрения законодательства многих европейских стран, задачами
Люди, попадающие в сферу интересов Владимира, — это опытные военные специалисты РФ. За годы службы в российских Вооруженных силах он оброс широкими связями для того, чтобы не испытывать трудностей с наймом.
«Я ищу российских инженеров для работы с высокотехнологичным оборудованием, с которым в большинстве случаев не могут справиться местные жители, а также бывших офицеров самых разных специальностей»
Владимир всегда приглашает людей по рекомендациям знакомых: в этом бизнесе нельзя доверять только резюме, считает он. Недавно он обзванивал бывших сослуживцев, спрашивая, нет ли у них на примете офицера-связиста, владеющего арабским языком хотя бы на бытовом уровне. В итоге он пригласил отличного специалиста «без языка» и отправил его за свои деньги на полуторамесячные курсы арабского — благо, глубоких знаний не требовалось. Кандидат Владимира заключил контракт с иностранной компанией, а человек, который вывел на него, отказался от вознаграждения: с друзей брать деньги не принято. Сотрудники, которых находит Владимир, выезжают за границу по туристической или рабочей визе и далее заключают контракт с иностранной ЧВОК. Приезжая в страну по контракту, они проводят учения с местными военными подразделениями, в том числе учат их обращаться с военной техникой, или разрабатывают планы охранных мероприятий
Другой собеседник HBR Алексей — россиянин, работающий семь лет на иностранные ЧВОК, приводит такие данные о гонорарах россиян — наемников: сапер в сомалийском Могадишо зарабатывает $2000 долларов за неделю. На охране объекта в Ираке в спокойной обстановке заработать больше $1000 в месяц не удастся. Примерно столько же за сутки зарабатывал личный телохранитель в ливийском Триполи во время гражданской войны 2011 года
Для охраны двух машин в «горячей точке» нужна группа из восьми-десяти человек. Возглавляющие ее один или два наемника — сотрудники ЧВОК. Их гонорар на время выполнения задания — от $1000 в сутки. Остальные — местные жители, их гонорар примерно $300 в сутки
Глава «Антитеррор-Орел» Сергей Епишкин называет иные цифры: при среднем уровне оплаты на сопровождение трех клиентов нужны две машины сопровождения, а зарплата охранников начинается от $5000 в месяц. Услуги российских специалистов, по общему признанию, ценятся дешевле, чем американских или британских. Средняя зарплата охранника-американца — $7000 в месяц
Кроме высокой квалификации сотрудник ЧВОК должен обладать определенным складом характера. Вопреки расхожим представлениям сотрудник охраны на войне — это не «отчаянный парень, готовый к риску», а прежде всего психолог, считает Епишкин. «Я не раз попадал в ситуации, когда по нам с вертолетов открывали огонь. Порой местные жители, военные или сотрудники частных военных компаний могут начать стрельбу без предупреждения, например, если ваш водитель, просто начиная обгонять колонну автомобилей, ведет себя некорректно. Но при этом вы не должны стрелять в ответ, потому что не участвуете в войне»
Контрактники часто обсуждают друг с другом, с какими компаниями или их представителями не стоит связываться, а кому можно доверять.
«Риски военного специалиста зависят от того, с какой ЧВОК он сотрудничает, — рассказывает Алексей. — Если это крупная компания уровня DynCorp, то гонорары будут больше, а договоры предусматривают максимальную защиту своего сотрудника. В мелкие компании попасть проще, но, связываясь с ними, ты рискуешь остаться ни с чем»
Член рабочей группы ООН по использованию наемников Александр Никитин во время инспекторских поездок на Фиджи, в Гондурас, Чили и другие страны третьего мира, поставляющие сотрудников частных военных и охранных компаний, убедился: даже если руководители этих компаний предъявляют идеальные с точки зрения права документы, они могут нарушать закон. Многим наемникам давали подписать контракт уже в самолете, летевшем в Ирак, причем на незнакомом многим английском языке. Бывало и так, что по прибытии в зону конфликта у сотрудников ЧВОК отбирали документы и не обеспечивали работой несколько месяцев; причем это время им не оплачивали
Часто официальным работодателем значится безымянный субконтрактор крупной ЧВОК: в случае гибели военнослужащего он не несет никакой ответственности и его смерть считается несчастным случаем. Типичный сотрудник безвестных субконтракторов — украинец с криминальным прошлым и далеко не безупречными документами. Чем ниже квалификация у сотрудника, тем более он уязвим, так что в самом выигрышном положении оказываются те, кого здесь называют белыми воротничками, — люди, работающие со сложной техникой, занятые в сфере связи, логистики, таких среди россиян большинство. Для компетентных контрактников государственных границ не существует так же, как для ученых
Закон
Время от времени политики требуют запретить частные военные компании из-за многочисленных скандалов. Один из самых громких связан с закрывшейся ныне Sandline. В 1997 году она подписала с правительством Папуа — Новой Гвинеи 36-миллионный контракт на охрану медного рудника, а фактически — участвовала в подавлении вооруженного восстания оппозиционеров. Другого лидера рынка, компанию Blackwater (ныне Xe Services), обвиняли в незаконной продаже оружия и убийстве 17 мирных жителей Ирака в ходе инцидента на площади Нисур в Багдаде
Международные организации не поддерживают идею отказаться от услуг ЧВОК и отстаивают необходимость регулирования их деятельности. Во-первых, страны неохотно посылают своих военнослужащих для участия в операциях ООН, во-вторых, общество воспринимает гибель солдат на войне как трагедию, а гибель наемника — как проблему частной компании. В-третьих, ЧВОК, беря на себя ответственность за риски, обязуется обеспечить результат — в отличие от государственной армии
Сейчас конкурируют две модели регулирования ЧВОК: одна из них предложена в Конвенции ООН по регулированию частных военных и охранных компаний (находится на рассмотрении ООН с 2010 года), другая базируется на Документе Монтрё, разработанном с участием специалистов из Международного комитета Красного Креста вместе с ДКВС по инициативе швейцарского правительства. Согласно Документу Монтрё — его придерживаются США и большинство европейских стран — частные военные и охранные компании должны сами регулировать свою деятельность, создав совет из своих представителей. При этом передача полномочий по выполнению определенных задач в зоне вооруженных конфликтов частным компаниям не освобождает государства от ответственности, и государства не должны позволять этим компаниям участвовать в военных операциях.
Правительство Великобритании не интересует, на какой стороне работают британские военные компании. Британцы принципиально не вмешиваются в их дела и гордятся тем, что зарегистрировать ЧВОК можно в том же бюро, что и ресторан McDonalds. Позиция ООН противоположна: все ЧВОК должны находиться под строгим контролем государств. Рабочая группа ООН, в которую входит Александр Никитин, пытается примирить эти две инициативы. ООНовцы склоняются к тому, что проверять, как себя ведут компании на местах, должны сами сотрудники ЧВОК — как и предлагается в Документе Монтрё. А вопрос, могут ли граждане работать тем или иным образом в определенном регионе или нет, должны решать государства. ООН стремится наложить на государственные власти обязательство отслеживать зарегистрированные ими частные военно-охранные компании и стать международным центром, куда любой военный или член его семьи может обратиться за помощью
Самые современные механизмы госрегулирования ЧВОК, по мнению Никитина, применяют в ЮАР и Афганистане: действующая на территории страны военная компания обязана выполнять длинный список правил. В частности, если она хочет работать в Афганистане, то у нее должно быть не больше 500 сотрудников и она обязана предоставить примерно 1500 страниц документов для получения государственной лицензии
Основатель холдинга охранных агентств «Оскордъ» и зампред комитета Госдумы по безопасности Геннадий Гудков тоже выступает за госрегулирование военного рынка, хотя и с оговоркой. Сейчас в рабочих документах ООН по проблемам наемничества употребляется термин ЧВОК — частные военные и охранные компании. Гудков уверен, что о военной и охранной деятельности нужно говорить отдельно: «То, что касается частной охранной деятельности, — например, если речь идет о транспортировке алмазов, — может контролироваться на уровне компаний. Но все, что касается участия в войнах, должно регламентировать государство, а частные военные компании — это какая-то серая сфера. Если государство официально посылает человека на войну, то оно определяет соцпакет, страховку, несет ответственность за реаблитацию (в том числе психологическую), пенсию и так далее. Следить за тем, будут ли это делать частные компании, никто не станет»
ООНовцы придерживаются той точки зрения, что разделять деятельность ЧВОК на охранную и военную нельзя, пока не налажен механизм мониторинга. «Как быть, если в контракте записано, что вы едете охранять дороги, а на деле оказывается, что охранять ее можно, только сидя в окопе с пулеметом и периодически вступая в реальные военные действия? — риторически вопрошает Александр Никитин. — Важно, чтобы охранные компании в зонах военных операций не переступали “красную черту” между разрешенными и запрещенными типами деятельности и не участвовали в прямых боевых действиях, свержении режимов, захвате контроля над природными ресурсами и других типичных для наемников действиях»
Российское законодательство содержит законодательные акты по регистрации и регулированию охранных компаний, но пока игнорирует такое явление, как частные военные компании, — это признают и сторонники либерализации рынка военных услуг, и люди, настаивающие на жестком контроле государства. Пока все, что связано с ЧВОК, регулируется статьей Уголовного кодекса «Наемничество», предусматривающей наказание от года до семи лет тюремного заключения за участие в военных конфликтах на стороне другого государства, а за «вербовку, обучение, финансирование или иное материальное обеспечение наемника, а равно его использование в вооруженном конфликте или военных действиях» в России дают от четырех до восьми лет. Поэтому безработные военнослужащие — основной контингент российских сотрудников ЧВОК — стараются получить гражданство других стран, а свои компании регистрируют, как и Владимир, «кое-где на островах».
«Если бы этот бизнес в нашей стране не считали преступным, в мире могли бы появиться крупные российские ЧВОК. Сегодня российские и украинские корпорации, работающие за рубежом, предпочитают нанимать иностранные охранные компании! — возмущается Алексей. — Но англичанин не будет рисковать своей жизнью, защищая российские объекты в Африке»
Пока до полной легализации этого бизнеса далеко — но, скорее всего, это так же неизбежно, как и глобализация и профессионализация войн в мире. Во всяком случае, пока военные действия неотвратимы, у частного бизнеса будет к ним интерес.
Найдено здесь