Глава 2
В Волчьем поселке царило оживление. Два события всколыхнули обыденный уклад жизни Рода. Сегодня в полночь, ровно в тот час, когда зародится новый день, на землю ступят уже не волчата, а полноценные волки и полноправные мужчины.
Все они, согласно обычаю, прошли положенное испытание – в одиночку отправились в лес за диким зверем. Нет, в густые чащобы они забирались и до этого, но цели подбирали согласно своим силам – дикую утку, рябчика, ставили силки для куницы и бобра, ну и, конечно же, собирали грибы, которые засушенные в печи становились главной приправой для еды в долгие и снежные зимы. Но сегодня они добыли настоящего зверя – оленей, вепря, лесного быка и пятнистую кошку, - тех, кого волчатам удалось выследить и взять. Шестеро юношей с первыми лучами восходящего солнца скрылись в густом подлеске под сенью деревьев, обратно же к вечеру вышло пятеро.
Не всем волчатам стать волками. Не каждому суждено пройти свой жизненный путь до седой старости. Но такова жизнь, суровая и беспощадная. Вернувшиеся парни молча переглядывались между собой, но каждый знал, что отправиться в Небесный Сад к пращурам сегодня мог каждый из них.
К наступлению темноты из леса вернулись поисковики. Они вынесли на крепком шерстяном плаще истерзанное кошками тело человека, даже не тело, а то, что от него осталось. С их слов, рядом с ним нашли четыре трупа пятнистых и лопоухих котяр, размером чуть меньше волка каждый. Юноша бился до последнего, но силы были не равны, и теперь его обглоданное до снежного блеска черепа лицо взирало пустыми глазницами на разгорающееся звездами небо.
Не дело было тянуть с погребением в такой день. Его обмыли и приодели. Шаг из детства во взрослую жизнь он совершил, поэтому костер для него сложили из дубовых дров, как и подобает для мужчин. Лук погибшего оказался поломан, поэтому рядом с телом по леву руку на костер вместе с колчаном стрел и запасной тетивой уложили другой, тот который выдал отец погибшего. По праву руку положили боевой топорик и нож, заляпанный кровью убийц. В ноги уложили силки и капканы для удачной охоты в Небесных Садах, а в голову меховую шапку и еду в дорогу. Кусок мяса, жаренная ржаная лепешка и крынка молока – погибший даже не успеет проголодаться, пока доберется до ворот Ирия.
У сложенного на высоком урочище костра собралась родня. Весь поселок, от мала до велика был тут. Нет человека роднее, чем твой родич, каждый тут твой брат или сестра. Жен берут в других Родах, но о кровной связи не забывают никогда. Поэтому так и сильны Рода перед остальными народами, которые в основной массе слабы и беспомощны. А всё почему? Потому что забыли они свою семью, свою кровь, отделившись от них, и загребают жар только в свой угол.
Волхв Велислав не говорил длинные и пафосные речи. Зачем? Это привычное течение жизни. Все мы смертны, кто-то раньше, а кто-то позже. Важно лишь одно – как ты прожил эту жизнь. Достойно ли своих предков, или позорно, ведь за каждый свой поступок ты отчитаешься перед Свантавитом, отцом богов и покровителем смертных.
Волхв склонился над землей, устланной березовыми щепками, ударил кресалом по кремню и высек искру, тут же пойманную высушенным древесным грибом. Раздувая огонь, он распалил несколько щепок, и, читая молитвы вперемешку с заклятиями, удалился, дав Старейшине рода подпалить от этого огня факел. Невысокий и худой, он медленно, запевая тризную песнь, подошел к краде, и так же медленно его подпалил.
Огонь занялся не сразу. Постепенно отвоёвывая себе на целой древесине место, он охватил весь костер, вздымаясь на высоту не одного человеческого роста. Погребаемое тело растворилось в священном пламени, лишь изредка проступая смутными очертаниями сквозь него. Душа же, потерявшая связь с земным тленом, вместе с дымом воспарила к небу, прощаясь с близкими навсегда.
Жар костра спал через час, еще через два бабки-повитухи собрали пепел в глиняную домовину, а всё, что осталось, разбросали по недавно убранным Волчьим полям. Домовину водрузили на высокий столб, где для этого была сооружена специальная площадка, и накрыли её белой тканью. Здесь прах пробудет до весеннего праздника равноденствия, чтобы все родные могли почтить погибшего, после чего будет навсегда закопан в родовой курган.
Но это будет только весной, а сейчас в поселке усиленно готовились к следующему таинству. На главной, немощеной площади поселка, неподалёку от большого общинного дома, вновь собирали костёр. Костер, чтобы сжечь в нём волчат.
Подпалив уложенные ветви осины, кедра и сосны от лампадки с Вечным Живым Огнём, которая всегда тлела в Красной Комнате Большого Дома, Велислав вознёс руки к небу и зашептал молитвы. Что-то наговаривая он подготовил вязанки дубовых поленьев, дерева Грозового Бога, в огне которого обжигаются воины, подобно мягкой глине в очаге, становясь крепче камня.
Волчата ждали, и вот волхв вознёс последний молитвенный жест к небу и двадцать, по четыре на каждого, поленьев полетели в костёр.
- Идите! – вскричал Велислав могучим голосом, пробирающим до глубины души.
Один за другим исчезали волчата в огне, а на землю по другую сторону костра приземлялись уже волки. Всё детское и недостойное сгорело в священном огне, а душа закалилась в нём крепче стали.
Их встретил старейшина, который по очереди прошептал на ухо каждому его новое взрослое имя. За старейшиной их ждали отцы и дядья, крепко обнявшие новых полноценных членов Рода.
Но на этом церемония не закончилась. С костяными иглами в руках, их снова ждал Велислав. Настало время нанести родовую татуировку. На левом плече, чуть выше локтя, он искусно пустил каждому священный Волчий орнамент, по которому любой из Племени поймет, откуда вышел этот человек.
Пройдёт время, и чуть выше будет наколот орнамент семейного человека, позже отца, а еще позже, если конечно позволят боги, то и деда.
Но это будет потом, а сейчас ритуал, наконец, завершен. Праздник вступления во взрослую жизнь плавно перетекал в тризну и в праздник сбора урожая, а значит, весь поселок этой ночью будет пьян.
В Волчьем поселке царило оживление. Два события всколыхнули обыденный уклад жизни Рода. Сегодня в полночь, ровно в тот час, когда зародится новый день, на землю ступят уже не волчата, а полноценные волки и полноправные мужчины.
Все они, согласно обычаю, прошли положенное испытание – в одиночку отправились в лес за диким зверем. Нет, в густые чащобы они забирались и до этого, но цели подбирали согласно своим силам – дикую утку, рябчика, ставили силки для куницы и бобра, ну и, конечно же, собирали грибы, которые засушенные в печи становились главной приправой для еды в долгие и снежные зимы. Но сегодня они добыли настоящего зверя – оленей, вепря, лесного быка и пятнистую кошку, - тех, кого волчатам удалось выследить и взять. Шестеро юношей с первыми лучами восходящего солнца скрылись в густом подлеске под сенью деревьев, обратно же к вечеру вышло пятеро.
Не всем волчатам стать волками. Не каждому суждено пройти свой жизненный путь до седой старости. Но такова жизнь, суровая и беспощадная. Вернувшиеся парни молча переглядывались между собой, но каждый знал, что отправиться в Небесный Сад к пращурам сегодня мог каждый из них.
К наступлению темноты из леса вернулись поисковики. Они вынесли на крепком шерстяном плаще истерзанное кошками тело человека, даже не тело, а то, что от него осталось. С их слов, рядом с ним нашли четыре трупа пятнистых и лопоухих котяр, размером чуть меньше волка каждый. Юноша бился до последнего, но силы были не равны, и теперь его обглоданное до снежного блеска черепа лицо взирало пустыми глазницами на разгорающееся звездами небо.
Не дело было тянуть с погребением в такой день. Его обмыли и приодели. Шаг из детства во взрослую жизнь он совершил, поэтому костер для него сложили из дубовых дров, как и подобает для мужчин. Лук погибшего оказался поломан, поэтому рядом с телом по леву руку на костер вместе с колчаном стрел и запасной тетивой уложили другой, тот который выдал отец погибшего. По праву руку положили боевой топорик и нож, заляпанный кровью убийц. В ноги уложили силки и капканы для удачной охоты в Небесных Садах, а в голову меховую шапку и еду в дорогу. Кусок мяса, жаренная ржаная лепешка и крынка молока – погибший даже не успеет проголодаться, пока доберется до ворот Ирия.
У сложенного на высоком урочище костра собралась родня. Весь поселок, от мала до велика был тут. Нет человека роднее, чем твой родич, каждый тут твой брат или сестра. Жен берут в других Родах, но о кровной связи не забывают никогда. Поэтому так и сильны Рода перед остальными народами, которые в основной массе слабы и беспомощны. А всё почему? Потому что забыли они свою семью, свою кровь, отделившись от них, и загребают жар только в свой угол.
Волхв Велислав не говорил длинные и пафосные речи. Зачем? Это привычное течение жизни. Все мы смертны, кто-то раньше, а кто-то позже. Важно лишь одно – как ты прожил эту жизнь. Достойно ли своих предков, или позорно, ведь за каждый свой поступок ты отчитаешься перед Свантавитом, отцом богов и покровителем смертных.
Волхв склонился над землей, устланной березовыми щепками, ударил кресалом по кремню и высек искру, тут же пойманную высушенным древесным грибом. Раздувая огонь, он распалил несколько щепок, и, читая молитвы вперемешку с заклятиями, удалился, дав Старейшине рода подпалить от этого огня факел. Невысокий и худой, он медленно, запевая тризную песнь, подошел к краде, и так же медленно его подпалил.
Огонь занялся не сразу. Постепенно отвоёвывая себе на целой древесине место, он охватил весь костер, вздымаясь на высоту не одного человеческого роста. Погребаемое тело растворилось в священном пламени, лишь изредка проступая смутными очертаниями сквозь него. Душа же, потерявшая связь с земным тленом, вместе с дымом воспарила к небу, прощаясь с близкими навсегда.
Жар костра спал через час, еще через два бабки-повитухи собрали пепел в глиняную домовину, а всё, что осталось, разбросали по недавно убранным Волчьим полям. Домовину водрузили на высокий столб, где для этого была сооружена специальная площадка, и накрыли её белой тканью. Здесь прах пробудет до весеннего праздника равноденствия, чтобы все родные могли почтить погибшего, после чего будет навсегда закопан в родовой курган.
Но это будет только весной, а сейчас в поселке усиленно готовились к следующему таинству. На главной, немощеной площади поселка, неподалёку от большого общинного дома, вновь собирали костёр. Костер, чтобы сжечь в нём волчат.
Подпалив уложенные ветви осины, кедра и сосны от лампадки с Вечным Живым Огнём, которая всегда тлела в Красной Комнате Большого Дома, Велислав вознёс руки к небу и зашептал молитвы. Что-то наговаривая он подготовил вязанки дубовых поленьев, дерева Грозового Бога, в огне которого обжигаются воины, подобно мягкой глине в очаге, становясь крепче камня.
Волчата ждали, и вот волхв вознёс последний молитвенный жест к небу и двадцать, по четыре на каждого, поленьев полетели в костёр.
- Идите! – вскричал Велислав могучим голосом, пробирающим до глубины души.
Один за другим исчезали волчата в огне, а на землю по другую сторону костра приземлялись уже волки. Всё детское и недостойное сгорело в священном огне, а душа закалилась в нём крепче стали.
Их встретил старейшина, который по очереди прошептал на ухо каждому его новое взрослое имя. За старейшиной их ждали отцы и дядья, крепко обнявшие новых полноценных членов Рода.
Но на этом церемония не закончилась. С костяными иглами в руках, их снова ждал Велислав. Настало время нанести родовую татуировку. На левом плече, чуть выше локтя, он искусно пустил каждому священный Волчий орнамент, по которому любой из Племени поймет, откуда вышел этот человек.
Пройдёт время, и чуть выше будет наколот орнамент семейного человека, позже отца, а еще позже, если конечно позволят боги, то и деда.
Но это будет потом, а сейчас ритуал, наконец, завершен. Праздник вступления во взрослую жизнь плавно перетекал в тризну и в праздник сбора урожая, а значит, весь поселок этой ночью будет пьян.