Продолжение
Ставрополь. Пятница. 22:10
- Надеюсь, мы не зря сюда тащились, - буркнул Максим, поудобнее устраиваясь на мягком кожаном сидении, явно не заводской выделки Ульяновского предприятия. - Четыре часа уже ждем.
- Еще подождем, - Артём просто положил руки на руль и постукивал по нему пальцами. – Других вариантов у нас нет.
- Мда, - Макс попытался потянуться, - как в старые времена, когда мы на Зелёный хутор в сады ватаги собирали. Так же ждали, когда дядя Митяй мимо пройдет.
- Ага, были времена, - легкая улыбка появилась на лице Колесникова.
- Слушай, а когда мы с тобой разошлись? Ведь вроде всегда вместе были, вместе конец на конец ходили. Сколько раз ты меня побитым вытаскивал, а сколько я тебя? – внимательный взгляд Максима скользнул по Артёму. – Когда это закончилось?
- Когда Света появилась, Самая красивая девочка в классе, и вдруг выпала тебе. Вот скажи, что она в тебе тогда нашла?
- Не знаю. Сам задаюсь этим вопросом. Столько со мной вынесла, и ведь не бросила сразу.
- Вот-вот, ты, урод, чуть её жизнь не сломал, - в Артёмовых руках появилась пачка «Парламента», щелчок зажигалки, и сладковатый дым поплыл по салону. Глубоко вдохнув его, он продолжил. – Ты хоть знаешь что натворил? Она же от тебя, наркоши, залетела. Представляешь, какой уродец должен был появиться? А я не представляю. Ведь она даже аборт делать не хотела, сколько я её не уговаривал. А знаешь, сколько я её просил оставить тебя? Она даже слышать меня не хотела, пока ты не покуражился над ней на славу. В результате выкидыш, – новая затяжка. - Именно этого она тебе не простила, да и никогда бы не смогла простить.
Максим сидел с каменным лицом, и смотрел куда-то в одну точку, далеко за лобовым стеклом.
- Я, - только и смог выдавить он, - я не знал… Я не знал, что она была беременна. Она мне не говорила, - слезы комком встали в горле и душили его.
- Угу, скажешь тебе. Ты хоть помнишь какую херню выкидывал? То-то же. Если бы не всё это, - Артём неопределенно махнул рукой, – то и не узнал бы никогда.
- Потому она со мной не разговаривала?
- И поэтому тоже, - одной затяжкой докурив сигарету, Колесников выщелкнул чинарик в открытое окно. – Это он!
Действительно, из подъехавшего такси выбрался мужичек невысокого роста, больше похожий комплекцией на шарик с ножками, чем на человека. Плешь, в которой отражался свет уличного фонаря, и массивные очки в квадратной оправе дополняли картину. Одет он был в серый деловой костюм и теребил в руках портфель из коричневой кожи. Походка нетрезвого человека окончательно прояснила картину. Объект был пьян, причем пьян серьезно.
- Празднуют победу, сволочи! – прохрипел Колесников. – Пошли, что ли?
- Может, ты для начала машину поближе подгонишь, чтобы не тащить этого хряка далеко на глазах у всего двора?
- Да как скажешь.
Внедорожник, уркнув движком, плавно поехал вслед за удаляющимся такси. Поравнявшись с нужным мужичком, безуспешно искавшим ключ от мигающего красной лампочкой домофона на крепкой стальной двери подъезда, из УАЗа выскочили две тени, и, не мешкая, затащили цель на заднее сидение.
- Только дернись, отправлю к праотцам…- услышал мужичок злой шепот, и в приоткрытый рот его был всунут ствол обреза.
Где-то на северо-запад от станицы Вольной. Суббота. 03:24
Обмякшего юриста в подвал затаскивали чуть ли не за шкирку. Успевший обмочиться и полноценно наложить в штаны, он источал смрад и вызывал омерзение, прикасаться к нему никому не хотелось.
Бросив эту тушу как мешок с картошкой в угол, Артём поставил рядом стул, на который и взгромоздили этот дурно пахнувший куль. На запястьях щелкнули металлические браслеты, с головы сдернут черный мешок, а яркий луч света от диодного фонарика ударил в опухшие от слез глаза.
- Что вы хотите?! – жалобно залепетал юрист тонким противным голосом.
- Да поговорить с вами, Леонид Викентьевич, только и всего, - донесся до него ровный голос Колесникова.
- А, Артём Вячеславович, - толстяк взял себя в руки, - так позвонили бы, и я с непременным желанием приехал к вам в любое удобное время, и мы бы… Ах… - монолог прервал мощный удар в нос, от которого голова юриста запрокинулась до хруста в шейных позвонках.
- Давай мы будем задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Хорошо? – Артём даже на пол тона не прибавил голос, говорил всё так же холодно и размерено. – Что ты знаешь про убийство Светы?
- Не больше вашего, Артём Вячеславович. Следствие считает, что тут замешан её бывший ухажер Калинин Ма… - резкий шлепок оплеухи.
- Ответ не правильный. Попытаемся еще раз. Что ты знаешь про убийство Светланы?
- Ничего! Ничего я не знаю! – тонкий голосок юриста сорвался на визг.
- Жаль, что человеческого общения у нас не сложилось, - в луче света блеснули пассатижи, обхватив мизинец левой руки, они резко, до хруста разломанных костей, дернулись в сторону. Оглушительный вопль толстяка ударил по ушам. – Мне повторить вопрос?
- Ублюдки! Да вы хоть знаете, что теперь с вами будет?! Вас за ребра подвесят к потолку и будут резать ваши никчемные туши! Вы будете молить о смерти! Вы будете умоля-я-я-ять! – Перелом безымянного пальца прекратил эту тираду.
- Кто убил Светлану? – голос Артёма наполнился металлом.
- Я не знаю! – хруст среднего пальца. – А-а-а-а-а! Я действительно не знаю! Меня в эти планы не посвящали! – сталь обхватила указательный палец, секунда и сломан был и он. – А-а-а! Сволочи! Я знаю лишь, что на это дело привлекли одну из ОПГ!
- Что за ОПГ?
- Я не знаю! Действительно не знаю! – слезы и сопли растекались по одутловатому лицу. – До меня лишь доходили слухи, что её возглавляет один из участников налёта на Будёновск.
- Чеченец?
- Не зна-а-ю-ю-ю, - выл юрист. - С ней уже давно работает наше руководство подрядом для решения очень «щепетильных» дел.
- А что за «щепетильное» дело было сейчас?
- Пастбища, нашей корпорации нужны ваши пастбища-а-а…
- Зачем? – голос Колесникова становился всё глуше и глуше.
- Чтобы засадить подсолнечником. Вы не представляете, какие прибыли несет производство растительного масла-а-а.
- А по-хорошему попросить, убеждения не позволяли?
- Мы просили, но ваш отец был не приклонен. Он наотрез отказался продавать землю.
- И тогда вы решили надавить на него через меня, так? – Артём уже практически рычал.
- Это не я! Это была не моя идея! Я всего лишь исполнитель, поймите! – резкий удар наотмашь по лицу юриста.
- Не причитай, не поможет, - секунда на осознание. - Зачем убили отца?
- Он всё равно отказывался продавать бизнес. Он рассчитывал выпутать вас из этой истории своими силами.
- Кто из ментов у вас на зарплате? – задал свой первый вопрос Макс.
- У нас никто! Все мусора на зарплате у этой ОПГ, она же местная! А кто конкретно, я не знаю-ю-ю-ю.
- Так, хорошо, - после небольшой передышки продолжил Артём. – Если не ты просто исполнитель, то кто тебе приказывал?
- Если я скажу вам, меня убьют!
- Ты еще не понял, что если ты не скажешь нам, то убьем тебя мы?
- Но вы убьете только меня, а Глеб Егорыч убьет всю мою семью!
- Кто такой Глеб Егорыч? – но толстяк сидел, прикусив язык, явно понимая, что уже взболтнул лишнего.
На этот раз пальцы на руках ломать никто не стал. Присев, Артём снял с Леонида Викентьевича ботинки и примотал его ноги к стулу синим скотчем. Отойдя в сторону, Колесников-младший выудил из неприметного ящика большой молоток, и, играясь им на весу, вернулся к молчаливому юристу. Зло усмехнувшись, Артём замахнулся, и с одного удара расплющил мизинец толстяка на одной из ног.
- Кто такой Глеб Егорыч? – повторил он вопрос, после пяти минут воплей и проклятий.
- Это один из директоров холдинга! Страшный человек! Очень страшный! У него большие связи, на самом верху! Очень большие!
- И этот большой человек заинтересовался моей персоной? Сомнительно…
- Он дал идею для разрабатывания, а окончательно её оформили в отделе нестандартных подходов...
- У вас даже целый отдел есть? Нехило развернулись, уроды, - Максим сплюнул на пол.
- Кто входит в этот отдел? Только учти, пальцев у тебя еще много, а после пальцев мы можем придумать чего и поинтереснее. Например, подергаем плоскогубцами твою крайнюю плоть. Тебе понравится, уверяю.
И тут Леонида Викентьевича прорвало, он, не растекаясь мыслью по дереву, начал сдавать всех, кого знал и кого помнил. Диктуя имена с краткими характеристиками, этот обгадившийся юрист, даже не заметил маленькую серебристого цвета прямоугольную коробочку в руках у Колесникова-младшего – портативный диктофон, сейчас старательно записывающий все откровения. Минут через пять мужчины оставили обмочившегося, корчившегося от боли толстяка одного, и, поднявшись по лестнице, выбрались на свежий воздух.
- Это что хоть за место? – Максим, развалившись на скамье, прикурил от дорогой золотой зажигалки, подставленной Артёмом.
- Наш с отцом охотничий домик, - Колесников затянулся своей сигаретой. – Тут на километры кругом наша земля. Никто тут мимо не ходит и не проезжает. Мы здесь отдыхали от всяких проблем большого бизнеса, - гримаса ухмылки скривила его лицо.– Тут хорошо, ей богу хорошо…
- Что дальше делать будем? – спросил Макс после продолжительной паузы.
- Тут думать надо, с кондачка не решить. Да и засуетятся они, как только про пропажу этого куска дерьма узнают.
- Кстати, а что с этим куском делать то будем. Отпускать нельзя, вмиг загремим.
- Не знаю. Тут пока оставим, а там по ситуации решим.
Потушив чинари в пепельницу, сделанную из консервной банки, они погрузились в УАЗ, и двинулись в путь. Пятно света от многочисленных ламп освещало дорогу, обычный проселок средней степени убитости. Километров через десять они вырулили на асфальт, и двинули уже напрямую к станице.
- Тебя куда? – поинтересовался Артём, как только первые дома Вольной показались на горизонте.
- Давай к деду. У него пока отосплюсь.
- А не опасно? Тебя же там в первую очередь будут искать.
- И что ты предлагаешь? – Максим внимательно посмотрел на бывшего соперника.
- У меня пока перекантуйся. Уж у Колесниковых тебя точно искать никто не станет.
- Я подумаю, - Максим откинул голову на сидение, и попытался закрыть глаза, как что-то неуловимое привлекло его внимание. Ночную тьму, рассеченную уличными фонарями, горящими через один, рассеивало легкое оранжевое зарево. – Гляди, пожар!
- Где? – Артём прижался к лобовому стеклу. - Ага, вижу. Слушай, так это в твоем конце и горит.
- Гони!
Внедорожник тяжко начал набирать скорость, неуклюже входя в повороты. Один перекресток, второй, деревянный мостик через ручей, еще один поворот, и вот он на той улице, где и разгорался оранжевыми языками пламеня дом.
- Дед! – закричал Макс, как только стало ясно, чья хата загорелась. – Дед!
Выскочив наружу еще до того как УАЗ остановился, он ринулся к распахнутой калитке. Ничего не видя перед собой, кроме полыхающего здания, он, всё еще крича: «Дед!» - бежал прямо в огонь. Даже Гец, схвативший его за шиворот, не смог остановить это движение. Ворот треснул, разрывая ткань футболки. Лишь умудрившись взять Максима на удушающий, старшина смог его остановить.
- Куда?! – ревел он Максиму на ухо.
- Дед! Там дед! Пусти! – пытался дергаться Калинин, но безуспешно.
- Ему уже не поможешь! – повторял Гец впустую.
Услышав вой сирен, он прекратил уговоры, лишь сильнее сдавив руки и немного приподняв Макса, так, чтобы его ноги оторвались от земли, отправил своего напарника в сон.
Появившийся в этот момент Артём, застал уже обмякшего Максима на руках у Миши. Не говори ни слова, он подхватил его ноги, и они потащили тело к дыре в заборе. Перебравшись на участок Геца, уснувшего отнесли в сарай к Егору, для чего Михаил, одетый лишь в семейники и сланцы, сбегал домой за ключами и еще одной парой наручников. Не мудрствуя, Максима приковали к свободной руке ошалевшего Егора.
- Вот так, - удовлетворенно произнес Гец. - Сидите тихо. Через пару часов мы вернемся. А пока пошли, Тём, нам есть о чем поговорить.
Ставрополь. Пятница. 22:10
- Надеюсь, мы не зря сюда тащились, - буркнул Максим, поудобнее устраиваясь на мягком кожаном сидении, явно не заводской выделки Ульяновского предприятия. - Четыре часа уже ждем.
- Еще подождем, - Артём просто положил руки на руль и постукивал по нему пальцами. – Других вариантов у нас нет.
- Мда, - Макс попытался потянуться, - как в старые времена, когда мы на Зелёный хутор в сады ватаги собирали. Так же ждали, когда дядя Митяй мимо пройдет.
- Ага, были времена, - легкая улыбка появилась на лице Колесникова.
- Слушай, а когда мы с тобой разошлись? Ведь вроде всегда вместе были, вместе конец на конец ходили. Сколько раз ты меня побитым вытаскивал, а сколько я тебя? – внимательный взгляд Максима скользнул по Артёму. – Когда это закончилось?
- Когда Света появилась, Самая красивая девочка в классе, и вдруг выпала тебе. Вот скажи, что она в тебе тогда нашла?
- Не знаю. Сам задаюсь этим вопросом. Столько со мной вынесла, и ведь не бросила сразу.
- Вот-вот, ты, урод, чуть её жизнь не сломал, - в Артёмовых руках появилась пачка «Парламента», щелчок зажигалки, и сладковатый дым поплыл по салону. Глубоко вдохнув его, он продолжил. – Ты хоть знаешь что натворил? Она же от тебя, наркоши, залетела. Представляешь, какой уродец должен был появиться? А я не представляю. Ведь она даже аборт делать не хотела, сколько я её не уговаривал. А знаешь, сколько я её просил оставить тебя? Она даже слышать меня не хотела, пока ты не покуражился над ней на славу. В результате выкидыш, – новая затяжка. - Именно этого она тебе не простила, да и никогда бы не смогла простить.
Максим сидел с каменным лицом, и смотрел куда-то в одну точку, далеко за лобовым стеклом.
- Я, - только и смог выдавить он, - я не знал… Я не знал, что она была беременна. Она мне не говорила, - слезы комком встали в горле и душили его.
- Угу, скажешь тебе. Ты хоть помнишь какую херню выкидывал? То-то же. Если бы не всё это, - Артём неопределенно махнул рукой, – то и не узнал бы никогда.
- Потому она со мной не разговаривала?
- И поэтому тоже, - одной затяжкой докурив сигарету, Колесников выщелкнул чинарик в открытое окно. – Это он!
Действительно, из подъехавшего такси выбрался мужичек невысокого роста, больше похожий комплекцией на шарик с ножками, чем на человека. Плешь, в которой отражался свет уличного фонаря, и массивные очки в квадратной оправе дополняли картину. Одет он был в серый деловой костюм и теребил в руках портфель из коричневой кожи. Походка нетрезвого человека окончательно прояснила картину. Объект был пьян, причем пьян серьезно.
- Празднуют победу, сволочи! – прохрипел Колесников. – Пошли, что ли?
- Может, ты для начала машину поближе подгонишь, чтобы не тащить этого хряка далеко на глазах у всего двора?
- Да как скажешь.
Внедорожник, уркнув движком, плавно поехал вслед за удаляющимся такси. Поравнявшись с нужным мужичком, безуспешно искавшим ключ от мигающего красной лампочкой домофона на крепкой стальной двери подъезда, из УАЗа выскочили две тени, и, не мешкая, затащили цель на заднее сидение.
- Только дернись, отправлю к праотцам…- услышал мужичок злой шепот, и в приоткрытый рот его был всунут ствол обреза.
Где-то на северо-запад от станицы Вольной. Суббота. 03:24
Обмякшего юриста в подвал затаскивали чуть ли не за шкирку. Успевший обмочиться и полноценно наложить в штаны, он источал смрад и вызывал омерзение, прикасаться к нему никому не хотелось.
Бросив эту тушу как мешок с картошкой в угол, Артём поставил рядом стул, на который и взгромоздили этот дурно пахнувший куль. На запястьях щелкнули металлические браслеты, с головы сдернут черный мешок, а яркий луч света от диодного фонарика ударил в опухшие от слез глаза.
- Что вы хотите?! – жалобно залепетал юрист тонким противным голосом.
- Да поговорить с вами, Леонид Викентьевич, только и всего, - донесся до него ровный голос Колесникова.
- А, Артём Вячеславович, - толстяк взял себя в руки, - так позвонили бы, и я с непременным желанием приехал к вам в любое удобное время, и мы бы… Ах… - монолог прервал мощный удар в нос, от которого голова юриста запрокинулась до хруста в шейных позвонках.
- Давай мы будем задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Хорошо? – Артём даже на пол тона не прибавил голос, говорил всё так же холодно и размерено. – Что ты знаешь про убийство Светы?
- Не больше вашего, Артём Вячеславович. Следствие считает, что тут замешан её бывший ухажер Калинин Ма… - резкий шлепок оплеухи.
- Ответ не правильный. Попытаемся еще раз. Что ты знаешь про убийство Светланы?
- Ничего! Ничего я не знаю! – тонкий голосок юриста сорвался на визг.
- Жаль, что человеческого общения у нас не сложилось, - в луче света блеснули пассатижи, обхватив мизинец левой руки, они резко, до хруста разломанных костей, дернулись в сторону. Оглушительный вопль толстяка ударил по ушам. – Мне повторить вопрос?
- Ублюдки! Да вы хоть знаете, что теперь с вами будет?! Вас за ребра подвесят к потолку и будут резать ваши никчемные туши! Вы будете молить о смерти! Вы будете умоля-я-я-ять! – Перелом безымянного пальца прекратил эту тираду.
- Кто убил Светлану? – голос Артёма наполнился металлом.
- Я не знаю! – хруст среднего пальца. – А-а-а-а-а! Я действительно не знаю! Меня в эти планы не посвящали! – сталь обхватила указательный палец, секунда и сломан был и он. – А-а-а! Сволочи! Я знаю лишь, что на это дело привлекли одну из ОПГ!
- Что за ОПГ?
- Я не знаю! Действительно не знаю! – слезы и сопли растекались по одутловатому лицу. – До меня лишь доходили слухи, что её возглавляет один из участников налёта на Будёновск.
- Чеченец?
- Не зна-а-ю-ю-ю, - выл юрист. - С ней уже давно работает наше руководство подрядом для решения очень «щепетильных» дел.
- А что за «щепетильное» дело было сейчас?
- Пастбища, нашей корпорации нужны ваши пастбища-а-а…
- Зачем? – голос Колесникова становился всё глуше и глуше.
- Чтобы засадить подсолнечником. Вы не представляете, какие прибыли несет производство растительного масла-а-а.
- А по-хорошему попросить, убеждения не позволяли?
- Мы просили, но ваш отец был не приклонен. Он наотрез отказался продавать землю.
- И тогда вы решили надавить на него через меня, так? – Артём уже практически рычал.
- Это не я! Это была не моя идея! Я всего лишь исполнитель, поймите! – резкий удар наотмашь по лицу юриста.
- Не причитай, не поможет, - секунда на осознание. - Зачем убили отца?
- Он всё равно отказывался продавать бизнес. Он рассчитывал выпутать вас из этой истории своими силами.
- Кто из ментов у вас на зарплате? – задал свой первый вопрос Макс.
- У нас никто! Все мусора на зарплате у этой ОПГ, она же местная! А кто конкретно, я не знаю-ю-ю-ю.
- Так, хорошо, - после небольшой передышки продолжил Артём. – Если не ты просто исполнитель, то кто тебе приказывал?
- Если я скажу вам, меня убьют!
- Ты еще не понял, что если ты не скажешь нам, то убьем тебя мы?
- Но вы убьете только меня, а Глеб Егорыч убьет всю мою семью!
- Кто такой Глеб Егорыч? – но толстяк сидел, прикусив язык, явно понимая, что уже взболтнул лишнего.
На этот раз пальцы на руках ломать никто не стал. Присев, Артём снял с Леонида Викентьевича ботинки и примотал его ноги к стулу синим скотчем. Отойдя в сторону, Колесников-младший выудил из неприметного ящика большой молоток, и, играясь им на весу, вернулся к молчаливому юристу. Зло усмехнувшись, Артём замахнулся, и с одного удара расплющил мизинец толстяка на одной из ног.
- Кто такой Глеб Егорыч? – повторил он вопрос, после пяти минут воплей и проклятий.
- Это один из директоров холдинга! Страшный человек! Очень страшный! У него большие связи, на самом верху! Очень большие!
- И этот большой человек заинтересовался моей персоной? Сомнительно…
- Он дал идею для разрабатывания, а окончательно её оформили в отделе нестандартных подходов...
- У вас даже целый отдел есть? Нехило развернулись, уроды, - Максим сплюнул на пол.
- Кто входит в этот отдел? Только учти, пальцев у тебя еще много, а после пальцев мы можем придумать чего и поинтереснее. Например, подергаем плоскогубцами твою крайнюю плоть. Тебе понравится, уверяю.
И тут Леонида Викентьевича прорвало, он, не растекаясь мыслью по дереву, начал сдавать всех, кого знал и кого помнил. Диктуя имена с краткими характеристиками, этот обгадившийся юрист, даже не заметил маленькую серебристого цвета прямоугольную коробочку в руках у Колесникова-младшего – портативный диктофон, сейчас старательно записывающий все откровения. Минут через пять мужчины оставили обмочившегося, корчившегося от боли толстяка одного, и, поднявшись по лестнице, выбрались на свежий воздух.
- Это что хоть за место? – Максим, развалившись на скамье, прикурил от дорогой золотой зажигалки, подставленной Артёмом.
- Наш с отцом охотничий домик, - Колесников затянулся своей сигаретой. – Тут на километры кругом наша земля. Никто тут мимо не ходит и не проезжает. Мы здесь отдыхали от всяких проблем большого бизнеса, - гримаса ухмылки скривила его лицо.– Тут хорошо, ей богу хорошо…
- Что дальше делать будем? – спросил Макс после продолжительной паузы.
- Тут думать надо, с кондачка не решить. Да и засуетятся они, как только про пропажу этого куска дерьма узнают.
- Кстати, а что с этим куском делать то будем. Отпускать нельзя, вмиг загремим.
- Не знаю. Тут пока оставим, а там по ситуации решим.
Потушив чинари в пепельницу, сделанную из консервной банки, они погрузились в УАЗ, и двинулись в путь. Пятно света от многочисленных ламп освещало дорогу, обычный проселок средней степени убитости. Километров через десять они вырулили на асфальт, и двинули уже напрямую к станице.
- Тебя куда? – поинтересовался Артём, как только первые дома Вольной показались на горизонте.
- Давай к деду. У него пока отосплюсь.
- А не опасно? Тебя же там в первую очередь будут искать.
- И что ты предлагаешь? – Максим внимательно посмотрел на бывшего соперника.
- У меня пока перекантуйся. Уж у Колесниковых тебя точно искать никто не станет.
- Я подумаю, - Максим откинул голову на сидение, и попытался закрыть глаза, как что-то неуловимое привлекло его внимание. Ночную тьму, рассеченную уличными фонарями, горящими через один, рассеивало легкое оранжевое зарево. – Гляди, пожар!
- Где? – Артём прижался к лобовому стеклу. - Ага, вижу. Слушай, так это в твоем конце и горит.
- Гони!
Внедорожник тяжко начал набирать скорость, неуклюже входя в повороты. Один перекресток, второй, деревянный мостик через ручей, еще один поворот, и вот он на той улице, где и разгорался оранжевыми языками пламеня дом.
- Дед! – закричал Макс, как только стало ясно, чья хата загорелась. – Дед!
Выскочив наружу еще до того как УАЗ остановился, он ринулся к распахнутой калитке. Ничего не видя перед собой, кроме полыхающего здания, он, всё еще крича: «Дед!» - бежал прямо в огонь. Даже Гец, схвативший его за шиворот, не смог остановить это движение. Ворот треснул, разрывая ткань футболки. Лишь умудрившись взять Максима на удушающий, старшина смог его остановить.
- Куда?! – ревел он Максиму на ухо.
- Дед! Там дед! Пусти! – пытался дергаться Калинин, но безуспешно.
- Ему уже не поможешь! – повторял Гец впустую.
Услышав вой сирен, он прекратил уговоры, лишь сильнее сдавив руки и немного приподняв Макса, так, чтобы его ноги оторвались от земли, отправил своего напарника в сон.
Появившийся в этот момент Артём, застал уже обмякшего Максима на руках у Миши. Не говори ни слова, он подхватил его ноги, и они потащили тело к дыре в заборе. Перебравшись на участок Геца, уснувшего отнесли в сарай к Егору, для чего Михаил, одетый лишь в семейники и сланцы, сбегал домой за ключами и еще одной парой наручников. Не мудрствуя, Максима приковали к свободной руке ошалевшего Егора.
- Вот так, - удовлетворенно произнес Гец. - Сидите тихо. Через пару часов мы вернемся. А пока пошли, Тём, нам есть о чем поговорить.