Интервью с майором Ником Лампрехтом, старшим офицером по вопросам вербовки и набора на военную службу вооруженных сил Родезии. Опубликовано в A Pride of Men: The Story of Rhodesia’s Army, спецвыпуске журнала Illustrated Life Rhodesia от 7 августа 1975 года, интервью брала Беверли Уайти, писатель и редактор ILR
Если взять всех военнослужащих родезийской армии, то самая большая доля ответственности выпадает, пожалуй, на долю майора Ника Лапрехта. Именно он, как старший офицер по вопросам приема пополнений, открывает ворота армейской службы перед новобранцами.
- Сначала юноша просто интересуется. Естественно, что его поведение и вообще отношение к этому вопросу, скажем так, отличается от того, как если бы он пришел устраиваться на работу в банк. Как правило, он приходит сюда и говорит мне: - Я хочу вступить в ряды родезийской армии. – Заметьте, не подать заявление о вступлении в ряды, что более правильно – а немедленно вступить. (Улыбается). Я с самого начала обозначаю свою позицию, отвечая ему: - Это замечательно! И мы только приветствуем такое решение. Но для начала ты должен нам доказать, что это не простые слова. В следующий раз, когда ты сюда придешь, пожалуйста, поменяй свои шлепанцы на нормальные ботинки, подстригись и оденься поприличнее. При этом я прошу тебя уяснить, что как только ты вступишь в ряды, армия тобой займется всерьез, и будет делать из тебя человека.
Такая наставительная речь, в сочетании с крепкой грубоватой внешностью майора и весомостью его слов отрезвляет многих молодых хиппи – они начинают понимать, что армия это не контора по прокату машин, где клиент всегда прав и ему говорят только: «Да, конечно!».
После этого потенциальный кандидат уходит, унося с собой пачку брошюр и анкет. У него есть время подумать и понять, чего он хочет. Большинство начинают осознавать, что то, что родезийская армия в конечном итоге сделает для них – по объему гораздо больше чем то, что они могут дать армии.
В ходе второго собеседования с майором Лампрехтом, заявитель, сам о том не подозревая, тщательно изучается офицером.
- На этот раз я внимательно присматриваюсь к нему и пытаюсь выяснить, что ему интересно. Обычно это собеседование длится минут 30-40. Я задаю вопросы и к окончанию интервью вчерне уже набрасываю отчет. Порой я предлагаю ему различные психологические тесты – хотя, должен сказать, что мы не очень-то жалуем тесты на IQ. Я особо отмечу этот момент – нас не очень интересует, сколько дипломов в каких учебных заведениях получил кандидат. Нас в первую очередь интересует личность и характер.
Я спрашиваю молодого человека, чем бы он хотел заняться в армии. Должен сказать вам, что это удивительно – только очень небольшое число молодых людей задумываются, чего же они хотят от жизни в ближайшие годы. Если кандидат не знает, то я расспрашиваю его о хобби, привычках и интересах. Потом я делаю ему несколько предложений. Интересует ли его, скажем, служба в частях связи? Если ему нравится возиться с аппаратурой и привлекает работа радиотехника, то я договариваюсь с офицером частей связи о дальнейшем интервью.
Перефразируя поговорку, это, в сущности, вопрос того, как всунуть круглую затычку в круглую дырку. Если кандидат попадает туда, к чему внутренне стремится, то и служить он будет не в пример лучше. Что выгодно как для него, так и для армии. Если же он попадает не в то место, то ясно, что долго он там не продержится – ровно до того момента, как истечет срок контракта.
Майор Лампрехт говорит совершенно искренне и видно, что он гордится своей работой: - Армия – это единственный образ жизни, который я знаю, и он мне импонирует на все 100%.
Ник Лампрехт родился и вырос в ЮАР. В возрасте 15 лет он поступил на службу в вооруженные силы Южной Африки. В 1955 году он демобилизовался и эмигрировал в Родезию, где поступил на службу в армию Федерации (Федерация Северной Родезии, Южной Родезии и Ньясаленда, просуществовала с 1953 по 1963 год). Перед распадом Федерации, он принял решение продолжить службу в армии Южной Родезии и возглавил военно-статистическое управление. Он занимал пост начальника ВСУ 18 месяцев, прежде чем в 1965 году был назначен главным офицером по вопросам приема пополнений. С той поры он служит на этой должности и не испытывает желания покинуть ее.
- Мне нравится работать с людьми. Это своего рода вызов – найти в человеке ту струну, которая отзовется. К тому же мне довольно много приходится разъезжать, производя набор в вооруженные силы – это также придает дополнительный интерес.
Скажу сразу, что эта должность – не синекура, каковой она представляется гражданским. Из 10 случаев, которыми приходится заниматься (а в каждом случае это несколько писем, собеседований и довольно объемная папка), только 3 оканчивается вступлением кандидата в ряды.
Я интересуюсь, откуда приходит большая часть заграничной корреспонденции тех, кто желает поступить на службу в ряды вооруженных сил Родезии?
По мнению майора Лампрехта, в основном это зависит от политической ситуации в мире: - Скажем, конец вьетнамской войны означает сокращение личного состава. Всегда когда такое где-то происходит – это отражается на нас, и поток заграничной корреспонденции увеличивается. Тот факт, что мы сражаемся за то, чтобы наша страна выжила – он, конечно, привлекает внимание людей в мире. Письма приходят со всех концов света. Я всегда отвечаю, что мы не проводим интервью заочно, так что желающему вступить в ряды необходимо лично явиться на собеседование. Дорогу мы не оплачиваем, более того, у потенциального кандидата должен быть при себе обратный билет. Одним из первых вопросов, которые я задаю: - Вы поехали через полмира, чтобы стать солдатом родезийской армии. Зачем? – Как правило, отвечают следующее: - Я восхищаюсь родезийцами; я одобряю ваше дело; вы показываете всему миру, что у вас есть стержень – вы не сдаетесь этим коммунистическим террористам, а сражаетесь; я считаю, что вы занимаетесь делом, а не разговорами.
Майор Лампрехт откровенен и не скрывает, что молодые родезийцы не выстраиваются в очереди у рекрутинговых центров: - Как правило, за неделю из-за границы приходит больше обращений, чем внутри страны. Не могу сказать, что меня это сильно радует – мне бы хотелось, чтобы молодые родезийцы были более активны. Конечно, у большинства иностранцев, желающих служить в нашей армии, есть боевой опыт, но все равно их необходимо переучивать, готовить, кроме того, они должны привыкнуть не только к нашему климату, но и к нашему образу жизни.
Я шел служить не из-за денег. Когда я поступил на службу, моя зарплата была что-то около 3$. Мои друзья крутили пальцем у виска, дескать, у тебя, что, совсем нет никаких амбиций, ты не хочешь добиться успеха в жизни? Но сегодня денежное содержание, которое получает военнослужащий, более чем сопоставимо с иными зарплатами в гражданском секторе. Скажем, молодой человек начинает работать в бухгалтерском учете. Его зарплата равняется 120$. В армии 18-летний солдат получает сегодня 191$ плюс надбавки.
С майором Лампрехтом мы поговорили и о причинах, по которым молодые люди сегодня не выказывают явного интереса к военной службе. Мы сошлись на том, что решающим фактором, скорее всего, является воспитание, полученное теми, кому сегодня 17-18 лет. Поколение тех, кто стал родителями в конце 1950-х, строило воспитание своих детей по миролюбивым заветам доктора Спока. А также по статьям в газетах и журналах, в которых говорилось, что если ребенка шлепнуть или одернуть, то это в будущем вызовет у него личностный конфликт и приведет к сильным психологическим травмам.
С моей точки зрения, такие вот персональные конфликты, когда мать лишний раз воздержалась от того, чтобы прикрикнуть на ребенка или отец самоустранился от того, чтобы сурово его одернуть, привели к тому, что выросло невероятное количество подростков, зацикленных только на себе. И, пожалуй, именно это сильнее всего повлияло на смену ориентиров у молодежи.
Майор Лампрехт подтверждает это: - Сегодня средний подросток склонен жить по принципу «это мое дело». Он знает, что армия – это дисциплина, что это столкновение характеров, что это, прямо скажем, не курорт – и хотя в конечном итоге служба идет только на пользу, естественно, пребывание в вооруженных силах его не привлекает.
Что же до тех, в ком действительно есть характер, то перемены, происходящие с ними в армии просто разительны: - Именно я и вовлекаю их в армейскую жизнь – всех этих бледных длинноволосых расслабленных юнцов. Когда я через несколько месяцев навещаю их (я всегда это делаю, чтобы убедиться, что с ними все в порядке) – то я их просто не узнаю. Они неимоверно раздаются в плечах, они держатся уверенно, от них просто веет гордостью за себя и свое дело, они шагают, посматривая на гражданских немного свысока - хотя сами еще несколько месяцев назад были такими же. (Улыбается). Иначе говоря, когда я вижу их в первый раз – это дети, когда я вижу их спустя некоторое время – это мужчины.
Некоторое количество из тех, кто отслужил по контракту, навсегда покидает армию, но интересно, что большая часть все-таки возвращается в ее ряды, пробыв на гражданке какое-то время: - Солдат видит, что там за забором все замечательно. Он видит, как его сверстники ездят на красивых машинах и развлекаются. И он говорит себе – баста, я нахлебался этой солдатчины. Так что, отслужив свои три года, он выходит за ворота с намерением не возвращаться. Но спустя некоторое время он видит, что по ту сторону забора не так все гладко. Найти работу, да еще с хорошим жалованием очень непросто. К тому же многие не видят смысла в той жизни, какой живут их сверстники. И человек возвращается. И становится уже профессиональным солдатом. Я знал нескольких унтер-офицеров, которые покинули ряды вооруженных сил по этой самой причине – на другой стороне трава казалась зеленее. Но позже они вернулись – и не только продолжили свою службу в качестве сержантов, но некоторые дослужились до офицерских званий.
Необходимо отметить, что майор Лампрехт принимает с распростертыми объятьями не всех, кто приходит в его кабинет. – В молодости я был боксером, вот, наверное, поэтому у меня такое грубо сколоченное лицо. (Смеется). Должен сказать, что порой это помогает. Иногда к нам приходят кандидаты, которые хотят служить только потому, что их выгоняли с каждой работы. А один парень просто чередовал свое время между тюрьмой и пребыванием на свободе. Я помню он ввалился ко мне, будучи почти что в алкогольном ступоре, и заявил: - Я хочу служить в армии, и вы должны меня взять. Потому как я принесу армии невероятную пользу. – Кстати сказать, он произнес эту фразу после того, как перечислил все свои судимости.
Ну, я стараюсь всегда быть вежливым, но с этим молодым человеком я просто проявил чудеса дипломатии. Я объяснил ему, что я обязательно передам его просьбу в штаб, где ее внимательно рассмотрят. Тут он оскорбился: - Я вижу по вашим глазам, что вы не собираетесь меня брать. Я вам так скажу, я способен побить любого солдата, пусть даже четверых сразу.
Тогда я встал, вышел из-за стола и сказал: - Ну зачем же четверых, давай просто попробуй поколоти для начала меня. – При этих словах он почему-то отбежал к стене, встал на руки у стены и сделал 10 сгибаний-разгибаний. После чего опять встал на ноги и, покачиваясь, сказал: - Ну что, слабо повторить?
- Послушай, - ответил я ему. – Я доказывать ничего не должен. Я уже в армии – а вот ты только хочешь поступить в нее. – После этого он поскучнел и ушел. Как я слышал, позже он опять попал в тюрьму за какое-то хулиганство.
Был еще один невероятный кандидат – огромный такой бородач, похожий внешне на Фиделя Кастро. Он зашел в мой кабинет и с порога заявил: - Если вы не запишете меня в солдаты, то я вышибу себе мозги. – Я посмотрел на него и ответил: - Ради Бога, вышибай. Только одна просьба – не здесь. – Он также ушел. Надеюсь, что голова у него все-таки до сих пор цела.
Недавно Управление по персоналу и приему пополнений Вооруженных Сил Родезии переехало в центр города. Переезд привел к неожиданным последствиям – с одной стороны, оно теперь расположено так, что любой человек найдет его без труда, с другой – этих любых порой слишком много. Часто, по словам майора Лампрехта, в Управление заходят пожилые люди, особенно пропустившие стаканчик-другой после работы. Они видят рекламные плакаты, их глаза заволакивает дымкой ностальгии, они говорят себе «вот когда я служил, вот это было ого-го – пойду-ка я опять на службу» - и немедленно стремятся положить свои жизни на алтарь служения отечеству. Они понимаются по лестнице в кабинет Лапрехта и с порога заявляют: - Я – доброволец!
- Я должен признаться, что вот это – едва ли не самые сложные случаи. Если человеку за 65 и он к тому же навеселе, то я просто не имею права выдать ему анкеты и направления на медкомиссию. Так что я вежливо отклоняю его предложение. Если бы вы знали, какая ярость вспыхивает у некоторых, просто невероятный боевой дух! Иногда я даже жалею, что их нельзя призвать. (Смеется). Они начинают кричать: - Вам что, не нужны солдаты? – Некоторые из них пытаются позвонить премьер-министру с жалобой на меня.
К счастью таких воинственных персонажей не так много, чтобы они превратились в проблему. Лампрехт признается, что некоторые из них вносят изрядное разнообразие в его службу, и он вспоминает о них с улыбкой.
Но то, что по-настоящему радует майора Лампрехта – это момент, когда в его кабинет заходит спокойный молодой человек и говорит: - Я хочу подать заявление о вступлении в ряды вооруженных сил.
- В такие моменты я чувствую себя старателем, который нашел золотой самородок, - говорит майор. – Наверное, самое главное, что я могу сказать, по этому поводу – это то, что молодые люди часто не осознают, какие возможности может предоставить им армия. Если они дадут себе труд прийти в мой кабинет, то я им расскажу об этом. Пятнадцать минут беседы способны изменить их жизнь.
После интервью с майором Лампрехотм, я попробовала поставить себя на место вчерашнего школьника и попытаться найти себе место на рынке труда. В итоге я пришла к выводу, что майор был прав – сейчас армия предоставляет больше возможностей для того, кто только вчера закончил школу. На работу предпочитают брать тех у кого уже есть какой-то опыт – либо отдают предпочтение тем, кто уже отслужил.
В своих поездках по Родезии я беседовала, наверное, с сотнями военнослужащих, от солдат до генералов, от 18-летних «зеленых» мальчишек до 50-летних умудренных ветеранов, чей срок службы уже подходит к концу. Будучи сама женой военнослужащего, некоторых из них я знаю уже много лет – но откровенны со мной были как мои знакомые, так и те, кого я видела впервые. Везде я слышала одни и те же слова и фразы – на всех уровнях командования, в любом роде войск. Это слова «вызов», «удовлетворение от своей работы», «возможность себя реализовать», «достижения» и «братство»; это фразы «Я не могу теперь и представить, чтобы я с охотой занимался чем-то другим», «Мне здесь нравится», «Армия стала моей жизнью».
Триста лет назад Оливер Кромвель, умный и проницательный военачальник, сказал, обращаясь к подчиненным: «Мне нужны те, кто знает, за что они сражаются – и любят это». Такие люди сегодня и составляют родезийскую армию. В этом кроется секрет ее успеха.