Глава 27
День сегодня выдался не очень. Солнце спряталось за тяжелыми, непроницаемыми серыми тучами, которые время от времени разрождались довольно не слабыми дождями. Без зонтика, или дождевика на улице делать было не чего.
И ко всему прочему картину добавлял ветер. Резкими порывами он вырывался из тесных подворотен, узких проулков, налетал со стороны океана и как опытный боксёр, бил исключительно в лицо. Попутным я его не припомню, но это уже скорей всего моё внутреннее заблуждение.
Радовало одно – заметно начало теплеть.
Днём Нью-Йорк иногда стал прогреваться почти до двадцати градусов Цельсия, или как местные считают – шестидесяти восьми градусов по Фаренгейту. На улице стали попадаться люди в шортах и в коротких юбках. Унылые кожаные куртки стали сменятся лёгкими ветровками и олимпийками, если вовсе не футболками.
Обычно в это время в России начинается усиленная подготовка к летнему пляжному сезону, до которого остается месяца два. Толпы людей атакуют фитнес-клубы и качалки всех уровней. Те, кто обжирались всю зиму и прятали накопленные жиры под пуховиками, сейчас в авральном порядке пытались вернуть утраченные кубики пресса, если конечно они когда-то вообще были.
На свою голову я поделился этими наблюдениями с Ричардом. Англичанин выслушал это всё с улыбкой, промолчал, и уже вечером сообщил, что в фитнес-клуб записаны и мы.
Мотивировал он это просто – уж коли мы вынуждены простаивать не по нашей вине, то нужно заниматься самосовершенствованием и не страдать херней.
Так уже на утро после того разговора мы зашли в огромный, по моим меркам тренажерный зал. На площади, сопоставимой со складом средней руки, располагались десятки грифов, сотни, если не тысячи блинов к ним, примерно столько же гантель, и невообразимое количество самих тренажеров.
Такого изобилия я никогда не видел. Весь мой опыт подобных заведений ограничивался подвалом с самолично сваренными станками, армейским спортуголком в роте, и небольшой качалкой для своих при ЧОПе. Ну а здесь я даже и не имел представления, для чего некоторые приспособления и некоторые агрегаты.
Ричард не стал полагаться на свой опыт и тут же заказал нам индивидуальную программу под тщательным присмотром тренера. Упор в ней, по настоянию англичанина должен быть сделан на выносливости. Максимум выносливости, а не объем и рельеф, как я уже привык дома в России.
Для начала мы прошли небольшое медобследование. У нас замеряли рост и вес, проверили артериальное давление и провели экспрессанализ крови. И только после этих процедур тренер принялся за составление пятичасовой ежедневной программы для нас, плюс для нас подобрали индивидуальные диеты.
Вот так мы и жили. С утра легкая пробежка в три километра по улицам и паркам Бруклина. Потом четко определенный завтрак и посещение спорт-клуба, где мы, изнемогая от нагрузок, пыхтели под снарядами и выполняли всё новые и новые изматывающие и бесконечные круги упражнений. Ну а вечером еще одна пробежка, на этот раз легкая и расслабляющая – на каких-то жалких полтора километра.
Так хорошо я не спал, наверное, со времен курса молодого бойца на срочной службе в армии. В те замечательные дня я кое-как заползал на панцирную кровать и тут же отрубался без задних ног, проваливаясь в липкую бездну сна.
Вот примерно так мы и прожили две недели, в ожидании информации от Рыжего Эла. И в один прекрасный момент она пришла, в виде звонка на засвеченный мобильный телефон Дика. Товарищу лишь сообщили, откуда забрать пакет с необходимой нам информацией, и уже вечером, он изучал обширный ворох бумаг, разложив их на столе.
Я ему не мешал. Мозгом у нас был он, и оспаривать это я никогда и не собирался. Весь тот вечер я просто просидел перед телеэкраном и глядел тупые, но от этого очень крутые боевики, где герои стреляют направо и налево, где от одной единственной пули взрываются автомобили, а револьвер имеет сороказарядный барабан.
Ричард просидел так всю ночь, и на утро, когда я готовил нам в блендере освежающий фруктовый фреш, сообщил:
- С двумя целями всё понятно. Один постоянно находится в Сан-Франциско и оттуда практически не выезжает. Второй имеет маленькие и чудовищные пороки, во время пестования которых он беззащитен, а значит уязвим для нас. Это мы знали и без Эла, он лишь дал детализацию для планирования. Но вот третий…
- А что третий?
- А третий, Якоб Шейнбери, как ты помнишь – жуткий затворник. Сидит у себя в пейнтхаусе в центре Манхеттена, общается с очень ограниченным кругом лиц, чему способствует два десятка личных высокопрофессиональных охранников. Из своего чердака выбирается только на вертолёте с неизвестным, а скорее всего – случайным графиком. Имеет личный самолёт, а значит, он может путешествовать по миру практически в любой момент по своему желанию, и это не отследить и не предсказать.
- Значит, нам к нему не подобраться в его логове?
- Нет. Да и в других местах мы с тобой вдвоём будем подкарауливать его целую вечность.
Я уселся рядом с товарищем, протянув стакан с его порцией.
- Нам бы отряд какой на него натравить. Пока те бьются, мы бы по-тихому своё дело сделали, - глубокомысленно заявил я. – Ну или они бы и закончили.
- А где взять такой отряд?
- Не знаю. Ты у нас голова – ты и думай.
- В принципе, есть идея, - Ричард почесал свою лысую голову. – Как я изначально и предполагал – надо выдернуть кого-нибудь из его ближайшего окружения и узнать подробности пожирнее. Зря что ли мы из-за этого героина подставлялись?
- Я так понимаю, кандидатура у тебя уже подготовлена?
- А как же, - Дик хитро улыбнулся. – Эрик Кох, тридцать четыре года. Ловкий и удачливый выпускник Гарварда, сделавший головокружительную карьеру до правой руки председателя правления огромной корпорации.
- До дрочилы что ли?
- Не понял, - англичанин сразу засуровел.
- Ты какой рукой мастурбируешь? - улыбнулся я в ответ, допивая свой сок.
- Вот ты гад! - весело отмахнулся Дик. – Каждый раз такое выражение вставишь, что в угол меня загоняешь.
- Ну уж больно ты серьезен был. Разрядить обстановку никогда лишним не бывает. Но ты продолжай про этого Коха.
- В общем, этот Эрик, доверенное лицо Шейнбери, через которое он общается с внешним миром. И как следствие - знает о нашем Якобе очень и очень много.
- Хм… А не молод ли он для такой должности? Всего-то тридцать четыре годика.
- У информации от Эла отмечено, что Шейнбери очень любит держать возле себя смазливых мужчин.
- Значит, по поводу дрочилы я попал в десятку? Но главный вопрос в другом, не обеспокоится ли нужный нам персонаж пропажей своей правой руки?
- Согласен.
- С другой стороны… - рассуждал я. – Мы ведь его пока обколем, пока на иглу подсадим – пройдет пару недель, если не месяц. За это время многое может уже успокоится. Да мало ли тут в Нью-Йорке людей пропадает?
- И с этим я тоже согласен.
Тем же вечером, в эту ужасную дождливую погоду мы караулили Эрика на улице, укрывшись пластиковыми дождевиками синего цвета.
Срисовать Коха удалось легко. Он не прятался, а скорее даже демонстрировал миру наличие себя. Дорогая квартира в престижном районе. Дорогая машина, на которой он передвигался в исключительно редких, представительских случаях. Всегда от иголочки элегантные деловые костюмы, сидевшие на его мускулистом теле как влитые. Лучшие красавицы Америки для его постели.
Да-да, он оказался всё же не гомосексуалистом. Точнее не полным, в свободное от работы время предпочитая женский пол.
Девушек он водил по лучшим ресторанам Манхеттена, неизменно оставляя там по паре тысяч долларов и крупные чаевые, от чего был безумно любим всеми рестораторами острова.
Вот и сейчас, буквально как только мы подъехали к его дому, он у нас на глазах заскочил в желтое такси, забрал на нём девушку из какого-то дорогого отеля и отвез ужинать в одно из пятизвездочных заведений.
Это был идеальный вариант для нас. Сытый, расслабленный и довольный, он вряд ли будет ожидать чего-то плохого.
- Слушай, а раз он такая «шишка», - спросил я друга, переминаясь с ноги на ногу и изображая просящего милостыню доходягу, – то почему он ходит без охраны?
- А чего ему боятся? – ответил, косящий под бомжа Дик, вынимая из-за пазухи термос, в котором у нас в горячем состоянии хранился суп. - От шпаны его уберегает выбор маршрута передвижения, а от пули снайпера и от бомбы телохранители не спасут.
- Но они спасут от похищения, не находишь?
- Нахожу. Но видимо, похищения он не боится, - и англичанин хлебнул супа.
- А может быть за ним незримый контроль, чтобы защищать его в трудную минуту? – теперь хлебнул супа и я.
- Теоретически – да. Но тогда это было бы отражено в материалах Эла. Но там о таком молчком.
Эрик появился лишь только часа через два, изрядно утомив нас ожиданием. Мы все промокли, и от этого ненавидели его всё сильнее с каждой минутой.
Рядом с Кохом шла длинноногая блондинка с шикарной голливудской улыбкой. Они мило щебетали под ручку, а портье уже выскочил на дорогу ловить им такси.
И тут на сцене появился я.
- Господа, не одолжите ли несколько лишних долларов, - сообщил я всем, приближаясь нетвердой и откровенно пьяной походкой. – Всего несколько долларов, господа.
Я сблизился с парой, и, имитируя падение, схватился за плечи девушки, которая тут же, брезгливо поморщившись, отскочила.
- А ну пошел прочь, шваль! – чьи-то сильные руки отбросили меня ничком на тротуар. Отлично, Эрик не упустил случая покрасоваться и здесь, изображая из себя героя.
- О боже! – это вскрик девушки, которая только заметила, что натворил я. А я просто сплюнул ей на пальто того куриного супа, который мы тихо подъедали с товарищем на холоде, но внешне это выглядело как полноценная блевотина.
- Ублюдок! – Эрик засадил мне со всего размаху носком ботинка под ребра. Очень больно, но ничего, еще сочтемся!
- Давайте вернемся в ресторан, и наш персонал быстро отчистит это пятно, - вмешался в происходящее портье. – А для этого алкаша, я сейчас вызову полицию.
- Не надо полицию, - я, пьяно покачиваясь, поднялся на колени. – Мы разберемся как мужчины! Ведь ты, маменькин сынок, вроде мужчина…
Удар кулаком мне в челюсть.
- Иди, Лиза, я сейчас закончу с этой швалью и подойду, - произнес Кох, довольно поглаживая кулак и глядя на меня сверху в низ. Ему нравилось бить человека, это доставляло ему неописуемое удовольствие.
- Хорошо, Эрик. Только ты не задерживайся, и больше не бей этого беднягу. Вдруг, ты что-нибудь от него подхватишь, и придется лечиться?
- Не беспокойся, не подхвачу, - ответил он, и парировал мою новую попытку подняться, пнув мне под дых. – Вставай, ублюдок! Вставай, если сможешь! – и вновь носок ботинка из дорогущей кожи впился в мою бочину.
Но только стоило прекрасной блондинке в сопровождении швейцара скрыться внутри заведения, как черной молнией за спиной Коха возник Дик. Один рассчитанный удар по затылку, и Эрик мешком картошки валится рядом со мной.
Мы быстро подхватили бесчувственное тело за руки, и практически бегом оттащили за ближайший угол, где, засунув в багажник угнанной старенькой белой Селики, Ричард стянул его конечности пластиковыми хомутами, а в рот напихал тряпок.
И всё это при полном отсутствии свидетелей, в такой дождь дураков гулять не было.
- Ну что, В Дыру на рандеву, - заявил я, падая на водительское сидение, но англичанин красивую игру слов не оценил.
День сегодня выдался не очень. Солнце спряталось за тяжелыми, непроницаемыми серыми тучами, которые время от времени разрождались довольно не слабыми дождями. Без зонтика, или дождевика на улице делать было не чего.
И ко всему прочему картину добавлял ветер. Резкими порывами он вырывался из тесных подворотен, узких проулков, налетал со стороны океана и как опытный боксёр, бил исключительно в лицо. Попутным я его не припомню, но это уже скорей всего моё внутреннее заблуждение.
Радовало одно – заметно начало теплеть.
Днём Нью-Йорк иногда стал прогреваться почти до двадцати градусов Цельсия, или как местные считают – шестидесяти восьми градусов по Фаренгейту. На улице стали попадаться люди в шортах и в коротких юбках. Унылые кожаные куртки стали сменятся лёгкими ветровками и олимпийками, если вовсе не футболками.
Обычно в это время в России начинается усиленная подготовка к летнему пляжному сезону, до которого остается месяца два. Толпы людей атакуют фитнес-клубы и качалки всех уровней. Те, кто обжирались всю зиму и прятали накопленные жиры под пуховиками, сейчас в авральном порядке пытались вернуть утраченные кубики пресса, если конечно они когда-то вообще были.
На свою голову я поделился этими наблюдениями с Ричардом. Англичанин выслушал это всё с улыбкой, промолчал, и уже вечером сообщил, что в фитнес-клуб записаны и мы.
Мотивировал он это просто – уж коли мы вынуждены простаивать не по нашей вине, то нужно заниматься самосовершенствованием и не страдать херней.
Так уже на утро после того разговора мы зашли в огромный, по моим меркам тренажерный зал. На площади, сопоставимой со складом средней руки, располагались десятки грифов, сотни, если не тысячи блинов к ним, примерно столько же гантель, и невообразимое количество самих тренажеров.
Такого изобилия я никогда не видел. Весь мой опыт подобных заведений ограничивался подвалом с самолично сваренными станками, армейским спортуголком в роте, и небольшой качалкой для своих при ЧОПе. Ну а здесь я даже и не имел представления, для чего некоторые приспособления и некоторые агрегаты.
Ричард не стал полагаться на свой опыт и тут же заказал нам индивидуальную программу под тщательным присмотром тренера. Упор в ней, по настоянию англичанина должен быть сделан на выносливости. Максимум выносливости, а не объем и рельеф, как я уже привык дома в России.
Для начала мы прошли небольшое медобследование. У нас замеряли рост и вес, проверили артериальное давление и провели экспрессанализ крови. И только после этих процедур тренер принялся за составление пятичасовой ежедневной программы для нас, плюс для нас подобрали индивидуальные диеты.
Вот так мы и жили. С утра легкая пробежка в три километра по улицам и паркам Бруклина. Потом четко определенный завтрак и посещение спорт-клуба, где мы, изнемогая от нагрузок, пыхтели под снарядами и выполняли всё новые и новые изматывающие и бесконечные круги упражнений. Ну а вечером еще одна пробежка, на этот раз легкая и расслабляющая – на каких-то жалких полтора километра.
Так хорошо я не спал, наверное, со времен курса молодого бойца на срочной службе в армии. В те замечательные дня я кое-как заползал на панцирную кровать и тут же отрубался без задних ног, проваливаясь в липкую бездну сна.
Вот примерно так мы и прожили две недели, в ожидании информации от Рыжего Эла. И в один прекрасный момент она пришла, в виде звонка на засвеченный мобильный телефон Дика. Товарищу лишь сообщили, откуда забрать пакет с необходимой нам информацией, и уже вечером, он изучал обширный ворох бумаг, разложив их на столе.
Я ему не мешал. Мозгом у нас был он, и оспаривать это я никогда и не собирался. Весь тот вечер я просто просидел перед телеэкраном и глядел тупые, но от этого очень крутые боевики, где герои стреляют направо и налево, где от одной единственной пули взрываются автомобили, а револьвер имеет сороказарядный барабан.
Ричард просидел так всю ночь, и на утро, когда я готовил нам в блендере освежающий фруктовый фреш, сообщил:
- С двумя целями всё понятно. Один постоянно находится в Сан-Франциско и оттуда практически не выезжает. Второй имеет маленькие и чудовищные пороки, во время пестования которых он беззащитен, а значит уязвим для нас. Это мы знали и без Эла, он лишь дал детализацию для планирования. Но вот третий…
- А что третий?
- А третий, Якоб Шейнбери, как ты помнишь – жуткий затворник. Сидит у себя в пейнтхаусе в центре Манхеттена, общается с очень ограниченным кругом лиц, чему способствует два десятка личных высокопрофессиональных охранников. Из своего чердака выбирается только на вертолёте с неизвестным, а скорее всего – случайным графиком. Имеет личный самолёт, а значит, он может путешествовать по миру практически в любой момент по своему желанию, и это не отследить и не предсказать.
- Значит, нам к нему не подобраться в его логове?
- Нет. Да и в других местах мы с тобой вдвоём будем подкарауливать его целую вечность.
Я уселся рядом с товарищем, протянув стакан с его порцией.
- Нам бы отряд какой на него натравить. Пока те бьются, мы бы по-тихому своё дело сделали, - глубокомысленно заявил я. – Ну или они бы и закончили.
- А где взять такой отряд?
- Не знаю. Ты у нас голова – ты и думай.
- В принципе, есть идея, - Ричард почесал свою лысую голову. – Как я изначально и предполагал – надо выдернуть кого-нибудь из его ближайшего окружения и узнать подробности пожирнее. Зря что ли мы из-за этого героина подставлялись?
- Я так понимаю, кандидатура у тебя уже подготовлена?
- А как же, - Дик хитро улыбнулся. – Эрик Кох, тридцать четыре года. Ловкий и удачливый выпускник Гарварда, сделавший головокружительную карьеру до правой руки председателя правления огромной корпорации.
- До дрочилы что ли?
- Не понял, - англичанин сразу засуровел.
- Ты какой рукой мастурбируешь? - улыбнулся я в ответ, допивая свой сок.
- Вот ты гад! - весело отмахнулся Дик. – Каждый раз такое выражение вставишь, что в угол меня загоняешь.
- Ну уж больно ты серьезен был. Разрядить обстановку никогда лишним не бывает. Но ты продолжай про этого Коха.
- В общем, этот Эрик, доверенное лицо Шейнбери, через которое он общается с внешним миром. И как следствие - знает о нашем Якобе очень и очень много.
- Хм… А не молод ли он для такой должности? Всего-то тридцать четыре годика.
- У информации от Эла отмечено, что Шейнбери очень любит держать возле себя смазливых мужчин.
- Значит, по поводу дрочилы я попал в десятку? Но главный вопрос в другом, не обеспокоится ли нужный нам персонаж пропажей своей правой руки?
- Согласен.
- С другой стороны… - рассуждал я. – Мы ведь его пока обколем, пока на иглу подсадим – пройдет пару недель, если не месяц. За это время многое может уже успокоится. Да мало ли тут в Нью-Йорке людей пропадает?
- И с этим я тоже согласен.
Тем же вечером, в эту ужасную дождливую погоду мы караулили Эрика на улице, укрывшись пластиковыми дождевиками синего цвета.
Срисовать Коха удалось легко. Он не прятался, а скорее даже демонстрировал миру наличие себя. Дорогая квартира в престижном районе. Дорогая машина, на которой он передвигался в исключительно редких, представительских случаях. Всегда от иголочки элегантные деловые костюмы, сидевшие на его мускулистом теле как влитые. Лучшие красавицы Америки для его постели.
Да-да, он оказался всё же не гомосексуалистом. Точнее не полным, в свободное от работы время предпочитая женский пол.
Девушек он водил по лучшим ресторанам Манхеттена, неизменно оставляя там по паре тысяч долларов и крупные чаевые, от чего был безумно любим всеми рестораторами острова.
Вот и сейчас, буквально как только мы подъехали к его дому, он у нас на глазах заскочил в желтое такси, забрал на нём девушку из какого-то дорогого отеля и отвез ужинать в одно из пятизвездочных заведений.
Это был идеальный вариант для нас. Сытый, расслабленный и довольный, он вряд ли будет ожидать чего-то плохого.
- Слушай, а раз он такая «шишка», - спросил я друга, переминаясь с ноги на ногу и изображая просящего милостыню доходягу, – то почему он ходит без охраны?
- А чего ему боятся? – ответил, косящий под бомжа Дик, вынимая из-за пазухи термос, в котором у нас в горячем состоянии хранился суп. - От шпаны его уберегает выбор маршрута передвижения, а от пули снайпера и от бомбы телохранители не спасут.
- Но они спасут от похищения, не находишь?
- Нахожу. Но видимо, похищения он не боится, - и англичанин хлебнул супа.
- А может быть за ним незримый контроль, чтобы защищать его в трудную минуту? – теперь хлебнул супа и я.
- Теоретически – да. Но тогда это было бы отражено в материалах Эла. Но там о таком молчком.
Эрик появился лишь только часа через два, изрядно утомив нас ожиданием. Мы все промокли, и от этого ненавидели его всё сильнее с каждой минутой.
Рядом с Кохом шла длинноногая блондинка с шикарной голливудской улыбкой. Они мило щебетали под ручку, а портье уже выскочил на дорогу ловить им такси.
И тут на сцене появился я.
- Господа, не одолжите ли несколько лишних долларов, - сообщил я всем, приближаясь нетвердой и откровенно пьяной походкой. – Всего несколько долларов, господа.
Я сблизился с парой, и, имитируя падение, схватился за плечи девушки, которая тут же, брезгливо поморщившись, отскочила.
- А ну пошел прочь, шваль! – чьи-то сильные руки отбросили меня ничком на тротуар. Отлично, Эрик не упустил случая покрасоваться и здесь, изображая из себя героя.
- О боже! – это вскрик девушки, которая только заметила, что натворил я. А я просто сплюнул ей на пальто того куриного супа, который мы тихо подъедали с товарищем на холоде, но внешне это выглядело как полноценная блевотина.
- Ублюдок! – Эрик засадил мне со всего размаху носком ботинка под ребра. Очень больно, но ничего, еще сочтемся!
- Давайте вернемся в ресторан, и наш персонал быстро отчистит это пятно, - вмешался в происходящее портье. – А для этого алкаша, я сейчас вызову полицию.
- Не надо полицию, - я, пьяно покачиваясь, поднялся на колени. – Мы разберемся как мужчины! Ведь ты, маменькин сынок, вроде мужчина…
Удар кулаком мне в челюсть.
- Иди, Лиза, я сейчас закончу с этой швалью и подойду, - произнес Кох, довольно поглаживая кулак и глядя на меня сверху в низ. Ему нравилось бить человека, это доставляло ему неописуемое удовольствие.
- Хорошо, Эрик. Только ты не задерживайся, и больше не бей этого беднягу. Вдруг, ты что-нибудь от него подхватишь, и придется лечиться?
- Не беспокойся, не подхвачу, - ответил он, и парировал мою новую попытку подняться, пнув мне под дых. – Вставай, ублюдок! Вставай, если сможешь! – и вновь носок ботинка из дорогущей кожи впился в мою бочину.
Но только стоило прекрасной блондинке в сопровождении швейцара скрыться внутри заведения, как черной молнией за спиной Коха возник Дик. Один рассчитанный удар по затылку, и Эрик мешком картошки валится рядом со мной.
Мы быстро подхватили бесчувственное тело за руки, и практически бегом оттащили за ближайший угол, где, засунув в багажник угнанной старенькой белой Селики, Ричард стянул его конечности пластиковыми хомутами, а в рот напихал тряпок.
И всё это при полном отсутствии свидетелей, в такой дождь дураков гулять не было.
- Ну что, В Дыру на рандеву, - заявил я, падая на водительское сидение, но англичанин красивую игру слов не оценил.